– Даже не знаю, с чего начать. Я родился и жил в большой семье.
В нашем контейнере проживало, помимо меня, два моих старших брата
Грот и Марик, мать с отцом, дед Тит и сестра Кошья. Бабушку Агату
сожгла лихорадка, когда мне не было еще и пяти лет от роду, –
переминаясь с ноги на ногу, произнес Я, худой с болезненным
румянцем на щеках, босоногий мальчик двенадцати лет. Одежда на мне
висела, как мешок, и сразу видно, что она с чужого плеча. Куртка
размера на четыре больше и светилась крупными прорехами, штаны из
мешковины перевязаны на голенях и поясе травяной верёвкой.
– Представься для начала, – снисходительно улыбнулся старший
Септорий Дознания.
– Простите моё невежество, господин Старший Септорий [1]. Имя,
данное мне при рождении, Босик. Я родился в третью луну 217 года
после Исхода. Третий сын четы охотника и мастерицы, мастера Богарда
и Стеллы, – потупив взор, тихим голосом Я произнес ответ.
Септории потеряли ко мне интерес и начали активно
перешёптываться. Пользуясь случаем, Я поднял глаза и оглядел
помещение, в которое меня запихал отец. Запах перегара от дешевой
сивухи и лучной смрад от родителя до сих пор жгли маленький нос. А
посмотреть было на что. Вокруг непозволительная роскошь, деревянные
полы, крепко сбитые и накрашенные соком черных ягод, были начисто
вымыты, даже страшно стоять на них чёрными ногами. Натянутый
пластиковый пакет на оконной раме давал много света и причудливым
образом менял цветовую гамму помещения. На стенах развешано много
фотокарточек разных людей и красивых мест с Земли до Исхода. Да за
одну такую фотографию можно безбедно жить и питаться в корчме целую
луну, а если ещё она и цветная, то и пить очищенную воду. Сами
Септории заседали за большим столом из Старого дерева, скорее
всего, что-то из твёрдого и ярко-жёлтого цвета, но не ядовитого.
Цвет благородный, затертый до блеска от многочисленного
использования. Чем-то белым были расписаны стены, скорее всего, или
известь, или толченные кости зверья, смешенные с соком
хватай-дерева. На Храмовниках чистые сутаны черного цвета с красной
лентой на правом предплечье. На повязке вышит глаз в треугольнике –
святой знак нашей церкви.
– Расскажи нам о Таинстве Посвящения, на котором у тебя
обнаружили Талант, да поподробнее, – внезапно отвлек меня от
созерцания деталей помещения голос Септория.
