— А если
они поедут иной дорогой?
Вглядываясь в заснеженное поле, человек в куртке с
гербом князей Боревских раздраженно дернул плечом. Ледяной круг
луны сиял ровно и ясно, как начищенная серебряная тарелка, голые
стволы деревьев за спиной пяти всадников отбрасывали на склон холма
темно-синие тени.
— Нету
здесь иной дороги, господа наемники. Сами изволите
видеть.
— Как же
нету? — упорствовал самый молодой из компании, широкоплечий парень
с едва пробивающимися усами на простоватом круглом лице. В седле он
держался крепко, но как-то мешковато, без присущей остальным
легкости опытных всадников, и откровенно маялся ожиданием. — Если я
сам видел, как от города ехали. Мы прямо махнули, а развилка-то
влево повела.
— То
тропа старая с другой стороны холма идет, — буркнул собеседник. —
По такому снегу там делать нечего. Проезжая дорога только мимо этой
горки и к переправе. На старых картах ее то Логовом Забытых
величают, то Забытым Логовом. А вам, сударь, не все ли
равно?
— Мне вот
не все равно, — вмешался еще один, тряхнув поводом так, что его
гнедой переступил ближе. — Извольте и правда объяснить, почему мы
торчим в этой рощице на холме, где нас разве что слепой не
разглядит, если другой дороги нет? Не проще ли спуститься и
подождать внизу?
— Ни
слепому, ни зрячему здесь взяться неоткуда, — отозвался проводник.
— Зимой да в ночь обозы не ходят. А коли случайный кто проедет, в
лесок заглядывать точно не станет. Лишь бы на дороге не
увидали.
—
Несерьезно. Если уж переправу не миновать, то там и ждать
стоило.
Говоривший снял с пояса чеканную фляжку, глотнул.
От конских морд шел пар, застывая прямо в воздухе невесомой ледяной
изморозью и оседая на плащи всадников, подбитые рысьим мехом.
Проводник нехотя ответил:
— У
переправы как раз народу поболе будет. К Логову, кроме нашей, две
дороги еще выворачивают. То купец запоздает, а то охотники из леса
вернутся. У городища то же самое. Нет, здесь, посередине, самое
глухое место. Не сомневайтесь, господин капитан, мимо им точно не
проехать. Я свое дело знаю, вы не оплошали бы.
— Нам не
за оплошки платят, любезный, — надменно бросил названный капитаном
и, пристегнув фляжку, снова тронул коня, возвращаясь назад, под
прикрытие мелколесья. За ним последовали двое, молчавшие до этого.
Отъехав шагов на двадцать, капитан развернулся спиной к проводнику
и что-то вполголоса нудящему парню, дождался спутников и тихо
поинтересовался:
