Посвящается моему отцу.
Резкая боль в боку. Тело подбрасывает, закручивает, едва не
переворачивает. Распахиваю глаза, ни черта не понимая: где низ, где
верх, что творится. И что за тело. Моё? Правда, что ли?..
Только мелькает быстрое: «сейчас йопнусь», как тут же оно и
случается. Шлёпаюсь кулём с костями, прикусываю язык, больно бьюсь
затылком. Пытаюсь опереться на руки, встать... Но повинуются плохо,
затекли.
Замечаю смазанное движение. Еле успеваю разглядеть,
зажмуриваюсь... Удар в голову кидает назад. Но хоть группируюсь
наконец, подтягиваю конечности к телу.
Жадно втягиваю воздух. Вдыхаю его, будто только вспомнил, что
это вообще нужно делать. Лёгкие разрывает от нехватки кислорода,
хочется его ещё и ещё, как после долгого бега. Или хорошей
драки.
Я знаю: считанные мгновения — и прилетит снова. Буквально
чувствую, и использую передышку по полной, пытаясь понять, где я.
Успеваю увидеть только три пары босых ног, и отмечаю странную
одежду, что-то деревенски-архаичное. Но самое главное — выставляю
блок. Его, конечно, пробивает, и я отлетаю назад, но хоть
получается смягчить встречу чужой ноги со моим телом.
— За ч... — очередной удар выбивает воздух из груди. Хочу
крикнуть: «За что?..», но мне не дают даже этого.
О том, чтобы встать, не может быть и речи. Остаётся сжаться,
уменьшая количество уязвимых мест, закрыть голову... И замереть,
скрипя на зубах песком пополам с кровью, ожидая следующих
ударов.
Меня пинают и пинают, без всякой жалости, не останавливаясь ни
на секунду, даже не пытаясь сдерживать силу. Такое может кончиться
плохо.
Когда удары перестают сотрясать тело, даже не сразу понимаю, что
уже всё. Лежу с десяток ударов сердца, только после этого доходит,
что избиение закончилось. А сознания, сквозь стук крови в ушах,
начинают достигать чьи-то голоса.
С трудом приподнимаю голову, очень осторожно — болит...
Оглядываюсь. Одним глазом. Второй, надеюсь, просто заплыл. А
если даже и нет... Как-то всё равно уже.
Да, именно так. Всё равно. Сам не замечаю, как успокаиваюсь,
откуда-то приходит, обнимает, укутывает равнодушием странная
болезненная апатия, полное безразличие ко всему. Что-то неодолимое
наполняет мышцы слабостью, а волю — покорностью судьбе. Без
разницы, что там дальше, начнут бить — закрываться не стану. Даже
боль во всём теле больше не трогает.
