– Домна Игоревна, да что же это такое творится? Тело матушки
нашей, графини Анастасии Петровны, ещё не остыло, а вы уже вещи из
дома пытаетесь вытащить.
– Молчи, Варвара, если не ведаешь, что будет, когда
приказчики-душегубы узнают, что эта дурёха преставилась, – раздался
скрип открываемой двери.
– Матушка, у Настьки-то сколько бальных платьев и все новенькие.
Я забираю их себе, – послышался молодой тоненький голос, полный
восторга. – Ох, и баловал её батюшка, когда жив-то был. Вот бы
украшения найти, мне всегда нравилась диадема да брошка с чёрными
камушками. Только вот куда она шкатулочку-то дела? Варвара, не
знаешь?
– Ирина, доченька, так малы они тебе будут в талии, мы лучше эти
платья продадим, да новое тебе купим, – последовал ответ.
– Да? Ну уж нет! И эти разошьёте для меня, матушка. Продадут
они! Значит, вы продадите десять, а купите мне одно? – у
девушки начиналась истерика. – И туфельки с сапожками я себе
возьму!
– Ладно, ладно, только не плачь. Забирай все, – сдала позиции
Домна.
– Охо-хо, не по-людски всё это, барыня. Придите хотя бы вечером
или завтра, – вновь вклинился в разговор пожилой женский голос.
– Не по-людски было моего сыночка Трофимушку в гроб раньше
времени вгонять. Ишь, она какая, богатейка нашлась. Всё, что с неё
можно было взять, это титул…
– Да как вам не стыдно, барыня! – повысила голос Варвара. – Ваш
сын сам виноват, царствие ему небесное. Он же всё состояние жены
промотал в азартных домах. А какие охоты устраивал да балы, пока
графиня гобелены вышивала. Вы не видели, сколько моя девочка слёз
пролила, уговаривая непутёвого муженька одуматься.
– Цыц, Варвара! Нянька, а разговорилась! Смотри, язык-то быстро
укорочу! Скажи спасибо, что твою болезненную хозяйку вообще замуж
взяли. В чём только её душа держалась? Бледная, неразговорчивая. Не
волчица, а моль бессловесная… Фу! Не пара она была моему сыночку, –
послышался наигранный всхлип. – Уговаривала же Трофима взять в жёны
соседку Аграфену Груздеву. У её батюшки и мельницы работают ладно и
поля колосятся.
– Знамо, почему не состоялась свадьба, – хмыкнул молодой
басовитый голос. – Отец-то Аграфены давно навёл справки о вашем
сыночке, что он – игрок и мот, да и до девиц чужих охоч. За это его
и вызвали на дуэль, в которой он голову буйную сложил.
