- Счастливая ты, Лизка. - со вздохом говорит Евдокия, неотрывно глядя вдаль. - я, в твои годы, уже хлебнула лиха. Я же провинциалка, приехала с дури в столицу, думала, поступлю учиться, диплом получу. А оно… Вон как обернулось.
Лиза невесело усмехается. Откуда Евдокии знать правду! О том, как две закадычные подружки с горящими глазами беспечно запрыгнули в поезд, навсегда покидая родные края; о том, что Москва, о которой так легко и радужно мечталось в тихом городке, встретила равнодушием и жестокостью реалий.
Девушка поднимает голову, ловя кусачие порывы ветра. Впервые Евдокия с ней откровенничает, аж сердце тревожно ёкает.
- А кем Вы хотели стать, Дуся? - чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, спрашивает Лиза, заботливо укрывая ноги женщины тёплым пледом.
На дворе осень. Улицы устланы золотом увядающих листьев, на чердаках и в трубах гуляет ветер. Унылая пора, когда кажется, что впереди лишь беспросветность.
- Врачом, девочка, я мечтала быть. Кардиологом. - с плохо скрытой горечью, с проскальзывающими в тоне нотками разочарования, говорит Евдокия. - у меня мать потомственный кардиохирург, и отец - терапевт. На меня большие надежды возлагали, а я… Подвела я семью, девочка. Не сумела выстоять, сломалась.
- Многие ломаются. Жизнь, она такая, кому-то красную дорожку…
- Да слабая я оказалась, слабая, понимаешь! - неистово возражает женщина, резко ударив по подлокотникам инвалидной коляски. - мне нужно было всё и сразу. Квартиру свою, денег. С дуру-то и пустилась во все тяжкие. Связалась не с той компанией, и покатилась… Покатилась вниз!
Что на это ответить? Лиза зябко пожимает плечами, развернув коляску в сторону санатория. Вновь на душе заскребли кошки, вспомнилось, как год назад они с Лёлькой, подругой лучшей, тоже едва в бездне не очутились. Лёлька-то ладно, у неё талант, поёт она классно, на фортепиано играет, ей была прямая дорога в Гнесинку, а потом и на большую сцену. А Лизка что? Посредственность, мышь серая. Школу, правда, закончила с золотой медалью, да только награды не увидела. Директриса, суровая гренадёр-баба Людмила Сергеевна Мозоль, отвела отличницу в сторонку в день выдачи аттестации, и отрубила:
«- Значит, так, Стахова. Про медаль забудь, попечительская палата обещали прислать золотишко, когда выбьют из Главка образования. А это, как ты догадываешься, не один месяц пройдёт. Если вообще - отдадут. По отчётности у них всё путём, вы, трое претендентов, якобы получите свои медали сегодня. Ну, ты же не дура, Стахова. Умеешь делать хорошую мину при плохой игре, верно? Так вот, дорогуша, ты с ребятами поговори, разъясни им по-человечески. Чтобы, в общем, скандала не было…»
