Недоставленное сообщение
Вилли Ловчила вновь всех провёл -
умер, тем самым подтвердив репутацию первостатейного,
непревзойдённого и отъявленного плута.
Шесть лет полиция готовила знаковый
процесс. Четыре года в тайне собирались доказательства и следующие
два года, под разными предлогами, адвокаты обвиняемого откладывали
слушания. На суде присяжные, без всякого сомнения, поверили бы в
предъявленное обвинение и вынесли вердикт “виновен”. После такого
Вилли, в первый раз за свою долгую, бурную и неправедную жизнь,
отправился бы за решётку на долгий срок. Впрочем, так часто
заканчивают карьеру криминальные авторитеты.
Однако Ловчила вывернулся и умер
раньше приговора. Главное, от вульгарного инфаркта, умудрившись
упасть на каменный пол сразу после приезда в суд, да к тому же
успев прохрипеть перед собравшимися журналистами и вспышками
фотокамер: “Я не виноват… Моё дело сфабриковано… Это всё клевета и
происки полиции…”
Более ста папок с собранными
документами, три сообщника, спрятанные по программе защиты
свидетелей, тяжкий труд подразделения, специально созданного при
Центральном Управлении Полиции, и огромная куча государственных
денег в одночасье слились в унитаз. Полицейские ходили в трауре.
Они рассчитывали на долгий, но, в конце концов, успешный процесс, а
оказались в глубочайшей… луже. Особенно после напечатанных в
газетах слов умирающего Ловчилы.
Счастливая вдова закатила похоронную
церемонию с симфоническим оркестром, огромным, блестящим чёрным
лаком, катафалком и поминками с любимыми блюдами покойного -
императорскими лобстерами, трепангами, жаренными с луком, и
свежевыловленными устрицами.
Много друзей умершего приехали отдать
последний долг усопшему и сочли необходимым сунуть безутешной
супруге пухлый конверт с некой суммой наличными. И ведь никому не
было жалко! Так вовремя умереть, не сказав ни слова о коллегах,
достойно всяческой похвалы.
Сейчас гости, кроме самых близких,
уже разъехались, все конверты лежали вскрытыми, а их содержимое
пересчитанным. Вдова же со своей младшей сестрой обсуждала планы на
не столь отдалённое будущее.
В этот ответственный момент к дому
подъехала старомодная, очень респектабельная, чёрная машина. Из неё
выскочил одетый в ливрею водитель и открыл дверцу пассажиру в
чёрной шляпе, в чёрном костюме, в белейшей сорочке с чёрным
галстуком. Стоит ли упоминать, что носки и ботинки у него тоже были
чёрными? Своим видом, возрастом и солидностью человек больше
напоминал гробовщика, что, впрочем, оказалось неверным. Он поднялся
на крыльцо и нажал на кнопку звонка.
