- -
Проснулся. Темно. Ночь. Еще ночь, хвала всем богам! Ночью за
мной не приходят. Ночью я им не нужен. Могу спокойно гнить себе в
яме, надеясь на смерть. Как же я жду ее.
И как боюсь дня.
Потому что днем они придут. Могут прийти. Мои палачи приходили
не каждый день, но никакой последовательности в их приходах не
было. По крайней мере, я не мог ее высчитать. А потому каждый новый
рассвет, что пробивался сквозь махонькие окошки в стенах над моей
ямой, нес мне одинаковый ужас. И равный шанс похода к пыточному
столбу.
Поначалу они вообще не приходили. Поначалу… Я даже не возьмусь
посчитать, как давно оно было – это поначалу. Как будто, миллион
дней назад. Миллион жутких дней, полных страха, а иногда – адской
боли.
А, может, и месяца не прошло. Не знаю. Я давно перестал считать.
Только лишь раз за разом ждал ночи и боялся рассвета.
Но еще помнил, как всё это начиналось. Как меня связали во
дворце поганца Косийоэсы, а потом отволокли в покои, где
разместились астеки, приглашенные Рыбоглазым. «Великого владыку»
небрежно швырнули в какой-то угол на груду мешков с чем-то. Я всё
еще не мог поверить в случившееся. Паникующее сознание пыталось
найти щадящее оправдание случившемуся. Я наивно надеялся, что
молодой кокуитао одумается, поймет, какую глупость совершит и лично
поспешит развязать мои путы и извиниться. Мозг отказывался
принимать простую мысль: астеки меня точно не отдадут. Никакому
Рыбоглазому.
Потом я ждал, что вот-вот… ну, вот сейчас! Ну, теперь уж! Что в
наш сумрачный плохо освещенный зал ворвется Серый с товарищами,
разметает врагов и спасет меня!
Ну, пожалуйста!..
Никто не врывался. Я старательно гнал от себя мысли о том, что
мои друзья уже давно мертвы. Хотя, именно так оно, скорее всего, и
было.
Через пару дней меня молча подняли на ноги, вывели во двор и
привязали к палке. К палке, к которой уже было привязано около
десятка пленников. Невероятно, но я почувствовал себя задетым. Я
тут кто им вообще?! Знатный и почетный пленник или один среди
многих?
Мало того, что в плен взяли, так еще и унизили.
Среди пленных не оказалось ни одного из наших. Все – незнакомые
сапотеки. С одной стороны, я был рад, что мои люди в плен не
попали, но с другой – мне так не хватало хоть кого-нибудь, с кем бы
я мог разделить свою беду. Было очень страшно. И показное
равнодушие астеков пугало сильнее криков ненависти. Они вообще вели
себя со мной, как с вещью. Всё! Отработанный материал, доволочем,
куда следует, и сдадим. Во мне не видели личность, даже врага уже
не видели.
