Корм для богов.
И я готов был обделаться от ужаса. Только вот меня два дня ничем
не кормили.
Колонна вышла из Саачилы-Йоо и двинулась на север. Где-то
впереди покачивался единственный паланкин, на котором восседал
племянник астекского правителя – здоровяк Макуильмалиналли. Он тоже
меня в упор не замечал. Ехал себе и что-то лениво жрал с блюда,
которое несли в руках рядом с паланкином.
За день мы добрались до Уашкаякака. Я сам тут не был, но
единственным крупным городом так близко от Саачилы мог быть только
он. Да и куда еще идти астекам? Колонна воинов и носильщиков прошла
по предместьям, зарулила на площадь, где высился единственный храм.
Пирамида невысокая – не больше нашей в Излучном, хотя, украшена
резьбой намного богаче. Тут уже и толпа собралась: я по одежде
различал, как сапотеков, так и астеков.
Нашу палку с пленниками повели прямо в сторону алтаря – тут-то
мои ноги и похолодели от ужаса. Размалеванные ярким красками,
богато украшенные жрецы кинулись к пленникам, быстро отвязали
одного из них и по боковой лестнице потащили несчастного наверх.
Парень бился свежевыловленной рыбой, но жрецы оказались на диво
крепки. Пленника – за руки за ноги – ловко растянули на алтаре… И
вот тут я впервые увидел, как астеки почитают своих богов.
Старший жрец подошел к телу и поднял руку с внушительным
обсидиановым ножом. Конечно, никто никакие грудные клетки не
пробивал. Я уже достаточно насмотрелся на убийства в этом мире,
чтобы понимать: грудину не так просто проломить. Уж обсидиан точно
сломается.
Резким движением жрец распорол живот, у самой диафрагмы. Под
вопли жертвы что-то еще порезал внутри живота, а потом сунул в рану
руку. Чуть ли не по локоть! Пошарил, дернул – и вытащил на свет
истекающее кровью сердце! Несколько артерий веревками свисали вниз,
заливая руку жреца темным и густым. Тело жертвы мелко тряслось,
конечно, уже совершенно бесшумно.
Жрец поднял руку высоко вверх, а толпа внизу ликующе засвистела,
закричала. Астеки что-то пели… Я явно видел, что и многие сапотеки
тоже радовались удачной жертве.
– Истли вознеслась и воссоединилась с солнцем, – услышал я голос
за спиной. – Сегодня наш мир не погибнет.
Я обернулся: подле меня стоял Пятая Трава, племянник
уэйтлатоани. И мой хозяин.
– Не трясись, владыка, – улыбнулся Макуильмалиналли. Почти
по-доброму. – Ты сегодня не умрешь. У твоей крови особый вкус. Мы
дадим тебя попробовать самому Уицилопочтли.