Читать Записки ящикового еврея. Книга первая: Из Ленинграда до Ленинграда - Олег Рогозовский

© Олег Рогозовский, 2017

© ООО «СУПЕР Издательство», 2017

С благодарностью и любовью моим родным – Нине, Оле, Тане, Васе, Вале, друзьям – Вадику, Валере, Толе за поддержку и критику, и всем, кто способствовал нелегкому рождению книги. Особая благодарность Володе за уроки мастерства в подготовке книги к печати

Что Творцу твои страданья?

Кратче мига сотни лет.

Вот – одно воспоминанье,

Вот – и памяти уж нет.

Ф. Сологуб

Зачем писать воспоминания? Все уже написано более интересными людьми.

Если в отрочестве я еще мог думать, что чем-то выделяюсь из сверстников, то в юности, после окончания школы, таких иллюзий у меня уже не было. Пришло понимание принадлежности к дюжинным[1] людям. Ни мои предки, ни мои родители тоже ничем особенным не выделялись. В России и еще больше на Украине, всех, кто выделялся, ждала нелегкая судьба, а в 30-40-х – просто жестокая.

Середняком в обычном понимании я тоже не был – это слово имеет почему-то негативный оттенок в русском языке. Хотя рост у меня средний – 174 см (после войны это было даже выше среднего), а вес – ниже среднего. Таким же был вес и в общественной жизни.

Естественно, я был носителем определенных свойств, которыми меня наградили родители, не спросив, какие из возможных я бы выбрал. Законы наследственности имеют вероятностный характер, а воспитание, которое меньше по значимости врожденных качеств, я получил обыкновенное, без привязки к личным особенностям.

Зачем же «приумножать, друзья, себе и вам назло, писателей плохих несметное число»[2]?

Первое: «… и под каждой маленькой крышей, как она ни слаба – свое счастье, свои мыши, своя судьба»[3]. Второе – меня нередко просили записать рассказываемое.

Писать, но как? Я согласен с английской поговоркой: «восприятие есть реальность»[4]. Но и предупреждение Уильяма Блейка: «правда, сказанная злобно, лжи отъявленной подобна» заслуживает внимания. Пройти без потерь между этими «скалами» удавалось, на мой взгляд, немногим. От первой в качестве защиты можно использовать интернет.

А вторая опасней, особенно для меня, и здесь я надеюсь на помощь родных и друзей.

Историей семьи я, как и многие, начал интересоватьcя поздно. Бабушки и родители уже ушли из жизни, а дедушек я даже не успел узнать. Остались родственники «второго ранга» и семейные предания, которые бытуют в каждой семье. Но тут оказалось, что и живые мои современники помнят жизнь по-разному и иногда не так, как я. Вспоминая, что научный метод в истории был сформулирован только в 1946 году в книге Р. Коллингвуда «Идея истории», рискну огрублённо изложить интерпретацию этой дисциплины. Она является исследованием или поиском поступков и действий людей, совершенных в прошлом (а для меня еще и тем, чем эти действия вызваны: моралью, идеологией, общественной атмосферой, тогдашним бытом).