Всё
началось с того происшествия на дороге. Нет, не так. Всё началось с
бескомпромиссного желания тёти Роуз выдать меня замуж и моих робких
попыток отстоять свою независимость.
Полагаю, в жизни каждой девушки рано или
поздно наступает момент, когда старшие родственницы вдруг
принимаются хлопотать о том, чтобы устроить её личную жизнь. Мнение
самой девушки при этом никого не волнует. Хочешь ты или не хочешь,
а колесо уже закрутилось: перетряхивается твой немудрёный гардероб,
шьётся новое платье, добываются приглашения на приёмы — один
скучнее другого. И все разговоры за чаем теперь ведутся о
новоприбывшем мистере Таком-то, о сыновьях какой-нибудь миссис
Зануды и о нахальстве некоей мисс Бесцеремонность, на последнем
приёме свистнувшей кавалера у тебя из-под носа.
Обычно эта скорбная перемена в жизни
случается, когда твоя ближайшая родственница или подруга вдруг
выходит замуж. Со мной получилось так же. Моя кузина Эмили,
подружка с раннего детства, в прошлом году выпорхнула в свет, а
через полгода уже клялась в верности своему новоприобретенному
супругу — капитану Хейворду. Я желала им всяческого счастья, но,
честное слово, ради меня могли бы затянуть помолвку подольше! Ибо
тётя Роуз, устроив будущее любимой дочери, тут же принялась за
меня. До этого времени мы десять лет жили с ней душа в душу, с тех
пор как умерли мои родители, и тётя взяла меня к себе. Однако с
начала нынешнего сезона между нами шла мягкая, незаметная чужому
глазу война.
—
Не планируй ничего на завтра, Элизабет, — произнесла тётя за
вечерним чаем. — Я получила сегодня письмо от миссис Колтон, мы
приглашены на обед в Уайтхед.
Уайтхед — это небольшое поместье недалеко от
нашего городка, но по тётиным интонациям можно было предположить,
что нас ожидает приём у Его величества.
—
Давно ли вы знакомы с миссис Колтон, тётя? — подозрительно
осведомилась я.
Солнце, проникавшее в комнату сквозь лёгкие
занавески, играло с чайными приборами, бросая на скатерть радужные
брызги. Чай был свежим и крепким. Мэри, наша горничная, внесла в
столовую блюдо с рассыпчатым печеньем, распространившее по комнате
нежный аромат. Было так уютно, что ссориться не
хотелось.
—
Иногда достаточно одной беседы, чтобы почувствовать родственную
душу, — ответила тётя, поджав губы. — Между прочим, её сын, Ричард
Колтон, очень тепло о тебе отзывался. Он был представлен нам на
приёме у Конноров, помнишь?
