Рольф Стейн
Кожа под его губами была нежной, как лепестки первоцвета. Он
целовал ее, обводил языком тугие горошины сосков, сжимал округлые
полушария груди и погружался в жаркую тьму, рассекаемую горячими
искрами магии.
— Рольф…
Голос, такой же нежный и мягкий, как горный цветок, изображаемый
на фамильном гербе, будил вихрь эмоций. Звал за собой. Уводил туда,
где скрывались тайна и иносказание.
Рольф срывал звук этого голоса с пухлых губ, сцеловывал с них
свое имя и с упоением обнимал тонкую талию. А потом спускался ниже,
к курчавому треугольнику светлых волос, раскрывал пальцами влажные
складки, втягивал в рот набухший бугорок и задыхался от той бури,
что поднималась внутри. Горел в огне, утолить который могла только
она, его…
— Кронинг! Стоянка десять минут!
Рольф резко открыл глаза и недоуменно нахмурился, в первые
секунды не осознав до конца, где он и что тут делает. А потом
взгляд остановился на сидящей напротив Софии, и он все вспомнил.
Конечно. Поездка в Вакарию.
— Не устали? — Спросил жену, отмечая, что голос звучит
хрипло.
Рес… Это все сон виноват. Привидится же такое…
Рольф потер лоб рукой, стремясь стереть мелькающие перед глазами
картинки, а память не сдавалась, упорно подсовывая то вид
обнаженной груди, то пышные бедра, то узкую щиколотку.
Взгляд сам собой скользнул по ногам Софии и зацепился за тонкую
полоску чулок, виднеющуюся над высокими, опушенными мехом
ботиками.
— Нет, не устала, — сказала Софи, а он все смотрел, словно
завороженный, и никак не мог оторваться.
— Через полчаса приедем, — неизвестно зачем сказал он и наконец
отвел глаза.
За окном царила привычная вокзальная суета — носильщики,
пассажиры, провожающие и кондукторы. Они напоминали статистов в
пьесе, исполняющих давно надоевшие роли.
В ответ на его слова София кивнула и снова погрузилась в книгу,
которую читала от самого Бреголя.
Поезд застонал и тронулся с места, колеса монотонно застучали,
разбавляя тишину купе и вызывая внутри почти забытое умиротворение,
а Рольф смотрел на сидящую напротив девушку и размышлял о том,
когда все успело зайти так далеко. Подумать только! До недавнего
времени он вообще не поддавался эмоциям, отгородившись ото всех
холодом родовой магии, но Софи, с ее обманчиво мягкой внешностью и
удивительно твердым характером, умудрялась делать все, чтобы не
оставить камня на камне от его равнодушия. Упрямая заноза. Поначалу
ее поведение вызывало раздражение, потом злость, дальше ему стало
интересно, а совсем недавно он поймал себя на совершенно неуместной
симпатии. Еще и сны эти… Что скрывать? Пора признаться — девушка
его зацепила. Ему нравилась ее увлеченность любимым, хоть и
нелегким, делом. Нравились веселые кудряшки, выбивающиеся из любой,
даже самой строгой прически. Нравилось наблюдать за женой, когда та
сосредоточенно и четко разбирала медицинские инструменты или, с
такой же сосредоточенностью, вымешивала тесто для кексов или
готовила жаркое. А еще ему нравилось засыпать и просыпаться с Софи.
И это при том, что раньше он всегда предпочитал спать один, и даже
после самой бурной ночи норовил уйти до рассвета, чтобы избежать
обычной утренней неловкости. Это ночью все кошки серы, а все
женщины красавицы, а вот утром, когда безжалостно обнажаются
малейшие недостатки… Нет, он был достаточно эстетом для того, чтобы
не разрушать иллюзий. С Софией все оказалось иначе. Поначалу Рольф
не поверил, что подобное возможно, и решил провести эксперимент.
Насколько его хватит? Когда придет привычное раздражение? День?
Три? Неделя?
