Егерь. Книга 3. «Котенок»
Система Риггос-2, планета
Ахерон, окрестности станции мониторинга среды №517
- Петрович, ховайся!..
Шепот получился раздраженный, но не
на напарника, как можно было бы подумать, а на сволочную антилопу,
которая сегодня уже больше двух часов умудрялась ускользать из
наших с котярой хитроумно расставленных сетей. Хотя сами виноваты,
третировать невинную животину почти месяц – тут кто хочешь опыта
наберется. К тому же я рогатую понимал, не знаю уже который раз по
счету отходить от транка удовольствие ниже среднего. Но… Галя
сказала «Надо!», Денисов с Петровичем ответили «Есть!». Ничего не
поделать, наука требует жертв. Пусть радуется, копытное, что
наглухняк не положили, потому как моей ненаглядной нужно проследить
динамику изменения организма «чистого» животного, по глупости
угодившего в аномалию. А это как раз тот случай, когда «коготок
попал – всей птичке увязть». Аномалия так просто добычу не
отпускает, полакомилась подозрительной серой травкой – получите,
распишитесь! Так что я особо и не возражал, когда Галя озвучила
заключительный этап опыта. Сам уже к такому варианту склонялся.
Лучше уж в виде чучела в музее естественной (хотя скорее
неестественной) истории в Чернореченске обретаться, нежели в виде
ячейки легорийского биокомпа.
Справедливости ради нужно отметить,
что до зачищенной Мутагенки здешней аномалии далеко, она гораздо
жиже, и особой опасности для окружающих, осознающих последствия
своих действий, не представляет. Я сам тому живой пример – уже
почти полгода рядом обитаю, в пределах порченого ареала гуляю чуть
ли не ежедневно, но пока все пучком. Главное, не лениться
дезинфекцию проходить, хотя мне это не столь уж и необходимо –
«внутренний искин» любую заразу нейтрализует, лишь бы ценный
альфа-разумный, носитель кода активации второй ступени загадочной
Программы, функционировал в штатном режиме. Больше из-за Петровича
мучиться приходится, чисто из солидарности. Иначе несправедливо:
удовольствие оба получаем, а расплачивается нервами почему-то
только он.
Антилопа, уже отличающаяся от
вольных собратьев странной поволокой во взгляде и неряшливой
клочковатой шерстью на боках, подозрительно прищурилась,
покосившись на маскирующий меня куст, но с места, как это уже
сегодня неоднократно случалось, не сорвалась. Мне оставалось лишь
зафиксировать прицельную марку на ее затейливо изогнутой шее
(все-таки что-то подозревает, иначе нафига буквой «зю» выгибаться?)
и нажать на спуск…
