Система эпсилон Эридана, планета
Брод, Белый Яр, 19 июля 2541 года, утро
- Все еще дуешься на меня?
- Нет, босс, и в м-мыслях н-не было,
- тут же отперлась Женя, постукивая зубами.
Пронизывающий до костей северный
ветер бесцеремонно трепал ее длинные русые волосы и задувал в
неплотно запахнутую куртку, превращая пребывание на стартовом
пятаке в нешуточное испытание, но Евгения Сергеевна не показывала
вида, что мерзнет. Вернее, пыталась – все усилия сводила на нет
хорошо заметная дрожь. Реглан из шкурки неведомого зверя с меховой
оторочкой, одолженный запасливым Эмильеном, помогал плохо, а от
термокомбеза девушка опрометчиво отказалась. Я, понятное дело,
таким полезным аксессуаром не пренебрег, и он вкупе с неизменными
джинсами, толстовкой-худи и ботинками из плотной кожи довольно
неплохо противостоял резким порывам, но уши и незащищенные руки уже
начали деревенеть. Что поделать, Брод – отменно суровая планета.
Особенно в высоких широтах северного полушария, где вольготно
раскинулся местный космопорт. И это нас еще прикрывал борт
«Великолепного», антрацитовой скалой возвышавшийся неподалеку.
- Эмиля мы, судя по всему, не
дождемся, - хмыкнул я, неуклюже пританцовывая на месте – стылая
почва чувствительно холодила ступни. Тут валенкам самое место, а не
пижонским ботинкам. Подумаешь, натуральная кожа. Даже двое носок не
спасали. – Залезай, хватит сопли морозить.
И подал пример, первым нырнув в
относительно теплое нутро глайдера. Евгения Сергеевна проводила
меня осуждающим взглядом – дескать, грубы вы не в меру, босс! – но
искушать судьбу не стала и устроилась в соседнем кресле.
- Черт бы побрал Пьера с его
секретностью! – в сердцах буркнул я, пытаясь дыханием отогреть
озябшие пальцы. – Нет бы на стартовой палубе весь этот хлам
сгрузить.
Однако сочувствия не дождался –
пригревшаяся Женя лишь коротко дернула плечами, мол, не мое дело.
Начальство сказало «надо», Примерная Помощница ответила «есть». Не
удивляйтесь, это у нее ник такой в корабельной «аське». Впрочем,
это якобы секретные сведения, так что козырять знаниями себе
дороже. И так уже накосячил сверх всякой меры.
С того памятного инцидента в
спортзале, который двуличный Тарасов, в иных случаях не
отличающийся излишней терпимостью, деликатно обозвал
недоразумением, прошло уже больше недели. Однако отношения между
нами с Евгенией Сергеевной так и оставались натянутыми. Возможности
поговорить, что называется, по душам так до сих пор и не
представилось – по большей части из-за здоровой паранойи
неугомонного майора. Ему-то что, ходит и в ус не дует, а я вынужден
каждый день терпеть бесконечные укоризненные взгляды. И это в
лучшем случае. В худшем – молчаливое презрение. Настроение у
Евгении свет Сергеевны менялось в рандомном режиме с периодичностью
в несколько минут, хоть она и пыталась с этим бедствием бороться.
Как по мне, лучше бы уж скандал устроила. Кстати, с
профессиональной точки зрения это тоже было бы правильно, как
дипломированный конфликтолог говорю.
