Красные
сигналы горят россыпью треугольников, где-то пищит сигнал тревоги,
ввинчиваясь прямо под черепную коробку, тактический дисплей сошел с
ума, идентифицируя цели. Слишком много целей. Пальцы начали дрожать
крупной дрожью и пилот стиснул зубы, пытаясь совладать с собой.
Главное - контроль, главное, чтобы он сумел нажать на эту кнопку
когда придет время.
- Тревога!
Захват! - пищал тактический компьютер, оповещая, что они находятся
прямо в перекрестье прицела десятков ракет.
-
Пересекающиеся курсы! Опасность столкновения! - трезвонил другой
сигнал.
- Опасность!
Опасность! Опасность! - панель сверкала как фейерверк над
стеклянными башнями Прайма, как блестящая витрина игрушечного
магазина перед праздниками.
- Да слышу я,
слышу ... - Пилот щелкнул тумблером, отключая многочисленные
сигналы тревоги. Потом, подумав, нажал другую клавишу. На старом
плеере, прикрепленном к панели в нарушении всех уставных правил.
Кабину наполнили другие звуки.
- Слышу... -
повторил пилот и большим пальцем откинул в сторону
предохранительную скобу над желто-черной кнопкой с надписью
'Огонь'. В прицеле росли, приближаясь, вражеские
корабли.
- Дистанция. -
шевельнул губами пилот.
- Триста сорок
единиц. До выхода на дистанцию эффективного поражения сто двадцать
секунд. - отозвался тактический компьютер.
- Есть еще
время. - сказал пилот. Сто двадцать секунд. Рука в перчатке легла
на рукоять управления огнем, где-то там, слева от кокпита
прокрутились стволы туннельной установки Гатлинга, прогреваясь
перед огнем. Щелкнули насосы, откачивая атмосферу при переходе в
боевой режим, тонко запели маневровые двигатели, прогреваясь.
Штурмовой ган боат отдельной тридцать восьмой эскадры Его
Императорского Величия готов к бою. Вернее, то, что осталось от
отдельной тридцать восьмой эскадры. Один штурмовик и один мертвец в
кабине. Пилот растянул непослушные губы в улыбке. Мертвец дышал,
мертвец смотрел в прицел и даже улыбался. Чуть-чуть. Но он был уже
мертв. И его смерть смотрела ему в лицо - через сто двадцать секунд
она выйдет на дистанцию прямого огня. Кто-то когда то сказал ему
что выиграть бой можно только перестав заботиться о себе, о своей
жизни, о сохранности. Только так ты сможешь победить, котенок... -
так говорила Мамочка. Но сейчас речь не шла о победе. Он не мог
победить. Мог только задержать противника. На минуту. Может быть,
на пять или десять. Если он смог задержать их на час - это была бы
победа. Но один штурмовик - этого слишком мало для того, чтобы
задержать эскадру истребителей Каганата с поддержкой звена
наемников. Слишком мало для часа но достаточно для пяти минут.
Может даже десяти.