Корона ранит лоб, и кровь течет
по коже
Терновые шипы, впиваясь в кожу
лба,
Забыться не дадут. Ведь роскошь
мимолетна,
А жизнь всегда права и власть
всегда мертва.
Венец на голове — награда или
кара?
Кому — предел мечты, кому —
кошмар и ад.
В грязи, в войне, в крови, где
счастье — это мара,
И никому не рад, и ничему не
рад.
Душа кричит в тисках, но кто ее
услышит?
Ты примешь этот груз, останешься
собой.
Отдашь взамен любовь, надежду,
счастье, веру,
И в никуда уйдешь с поднятой
головой.
1677 год
Софья прищурилась, решительно
заскользила пером по бумаге. Нравится ли, не нравится — иногда
приходится сотрудничать с врагами и лгать друзьям. Хотя какие
друзья в политике? В гадюшнике их куда как больше...
Своими поступками она подставляет
Михайлу. Ну и Марфу, конечно. С другой стороны — кому еще нужна
сильная Польша? Полякам?
Безусловно!
А Софья предпочла бы видеть ее частью
России — в будущем. Сателлитом, другом, союзником — но в составе
одной страны.
Веник — он только в связке сильный, а
прутья по одному легко переломаешь. Там, в двадцатом веке она
искренне удивлялась: как люди этого не понимают? Их детям ведь жить
в слабой стране. А это — грустно. Бродячую собаку каждый пнет, а
поди обидь собачью стаю? Отдача замучает.
И сейчас Софья писала Гуссейну-паше.
Великому Визирю султана Сулеймана. Не под своим именем, конечно.
Писал якобы царь Алексей Алексеевич. И он потом даже прочитает это
письмо, как и Ваня. Вот от них Софья ничего не таила. Ну...
почти.
Софья договаривалась о будущем.
Торговать, воевать....
Никто ж не думает, что Руси дадут
жить спокойно? Это сейчас в Европе небольшие волнения. Людовик
бузит, с испанцами Нидерланды делит, а вот как поделит — так и
посмотрит повнимательнее по сторонам, так и ручки еще куда-нибудь
протянет. Он из тех людей, кто имеющимся не удовлетворяется, ему
все больше и больше нужно. А еще у нее есть планы на кое-кого из
европейских монархов. И это тоже не останется незамеченным.
Софья вовсе не хотелось, чтобы ее —
или брата, или мужа — постигла судьба Елены Глинской. Яд. Уберечься
можно, но проще сделать так, чтобы травили не тебя, а для тебя. Или
создать такую обстановку, когда европейцам не до травли будет —
хвост бы из капкана вытащить.
У Гуссейна-паши, напротив, имелись
свои интересы.
