Само по себе наказание было
нестрашным, скорее, скучным и… обидным. Нас не пороли, не ставили
коленями на горох и, конечно, не привязывали к позорному
столбу.
Маги слишком ценный ресурс, чтобы им
разбрасываться. Даже недоучки, спалившие лабораторию. Или,
например, глупые девчонки, не способные как следует убрать со стола
и соблюдать правила безопасности.
Вместо этого, нас заставляли
работать. День за днем механически выполнять одни и те же,
наверное, кому-то полезные, но изматывающие своей монотонностью
действия. Через несколько дней даже те, чьих спин никогда не
касались розги, начинали задумываться: возможно, плеть не так уж и
плоха по сравнению с навалившейся рутиной.
Одно из этих наказаний изменило мою
жизнь.
Эхо шагов отражалось от серых стен,
сумка с книгами билась о бедро. Дробный стук каблуков о гулкие
мраморные плиты перекликался с тревожым биением сердца. Пробежав
под аркой с изображением взявшихся за руки Великих богинь, я
переступила границу тени и вышла во двор. Яркий свет зимнего солнца
на миг заставил зажмуриться.
Почти весь первый поток был здесь.
Все, с кем я сидела на лекциях, мучилась на практикумах, готовила
яды и противоядия (последние не всегда помогали), с кем жила и
дышала последние полгода. Гэли подбадривающе улыбнулась, только
невеселая вышла у нее улыбка. В отличие от нее Корин и Леон
усиленно делали вид, что увлечены разговором. Даже Мэрдок, как
всегда, отстраненный и до зубовного скрежета красивый, стоял чуть в
стороне и притворялся, что происходящее его совершенно не
касается.
Дженнет, которая вряд ли могла
пропустить подобное развлечение, окинула меня скучающим взглядом.
Она стояла в первом ряду и ждала. Ждала моего наказания, как
некоторые ждут подарков ко дню Зимнего танца Трех Дев.
— Вот она! — крикнул кто-то из-за
спин сокурсников.
Нехорошо так, с затаенной издевкой. Я
была слишком испугана, чтобы узнать голос.
— Поджигательница! — раздалось с
другой стороны, но восторга в крике слышалось больше, чем
укора.
К щекам прилила краска. И ведь
захочешь — не ответишь. Уж точно не сейчас, под суровыми взглядами
учителей и магистров.
— И чего бы ей пятый полигон не
спалить? То-то Ансельм обрадовался бы …
Порыв холодного ветра закружил
падающие снежинки. Я незаметно растерла замерзающие ладони. Муфта,
как и варежки, осталась в моей комнате, на втором этаже жилого
корпуса. Я слишком нервничала, чтобы помнить о подобных
мелочах.
