Майское солнце разошлось не на шутку, и уже через десяток минут
ожидания я расстегнул китель и закинул его в салон автомобиля.
Иначе стоять было попросту невыносимо. И теперь на фоне яркого
сияния небесного светила, кожа моих рук казалась настолько кричаще
белой, что издалека меня можно было принять за альбиноса.
Я уже всерьез подумывал о том, чтобы залезть в машину и
охладиться там под прохладными воздушными струями кондиционера. Но
потом заметил, как на крыльце ФСБН появилась узнаваемая
широкоплечая фигура. Призывно махнув рукой Кабриолету, я подозвал
его, и тот целеустремленной, но дерганной походкой, двинулся ко
мне. Инквизитор явно нервничал, не зная, чего ожидать от моей
осведомленности. А потому и разговор он начал весьма напористо.
– Что ты хочешь за молчание?! – первым делом спросил боец, когда
приблизился ко мне. – Деньги? Услугу? Ну?!
– Не торопи события, Кабриолет, – примирительно выставил я
ладони, – пока что мне нужно просто с тобой поговорить.
– Ты обещал сказать, откуда узнал обо мне, – ничуть не сбавил
тона собеседник.
– От твоей жертвы.
– Чего-о?! – выкатил глаза ликвидатор. – Ты что на меня повесить
пытаешься?! Я никогда не трогал обычных людей!
– Успокойся и выдохни, я ни в чем тебя не обвиняю. Я лишь
озвучил факт. Кирилл Балконюк, пацан в темной толстовке. Молодой
инфестат, развлекающийся убийством детей. Помнишь такого?
– Нет, невозможно, – упрямо помотал головой здоровяк. – Я его
надежно…
Внезапно он замолк и зыркнул на меня, словно в чем-то
заподозрил.
– Думаешь, я раскручиваю тебя на чистосердечное? – понятливо
хмыкнул я. – Не переживай, я действую по собственной инициативе, и
о нашей с тобой беседе не знает никто. Как и о том, что мне
известна личность Валентинки.
В доказательство своих слов, я задрал футболку, демонстрируя
жуткий шрам от аутопсии на пузе, а заодно и то, что на мне не
прицеплено никаких микрофонов или иных записывающих устройств. И
это вроде бы немного смогло успокоить Кабриолета.
– Если ты думаешь, что инфестаты не воскресают, то посмотри
сюда… –многозначительно постучал я пальцами по толстому рубцу,
рассекающему меня от паха до шеи. – Мне нет смысла тебе врать.
Прислушайся к моим эмоциям, ты же видишь, что я полностью
откровенен.
Ликвидатор еще пребывал в сомнениях, но его монолитная стена
недоверия и опасений все же надтреснула. Для закрепления успеха
осталось немного отвлечь его и расположить. Показать, что я пришел
не с осуждением, но пониманием.
