Читать Мертвая лилия - Юлия Рудышина

Пролог
Стук подкованных каблуков звонко разносится по старинному переулку, что закутан в шелк антрацитовой новоорлеанской ночи – щелк, щелк, щелк!
Словно взводит кто-то курок пистолета.
И гулким эхом несется этот звук над мостовой, мечется между стен высоких домов, кажется чем-то нереальным, призрачным. И свист ветра в проводах и трубах – как вой голодной собаки, в котором слышится все одиночество мира. С дальних болот несет сыростью и смрадом гнилого дерева – и как только слышно эти запахи на центральных улицах?.. Нечисто. Ведьмина ночь. Проклятая ночь.
Никто не ходит по улицам Нового Орлеана после карнавала. Запираются плотно двери, с грохотом опускаются щеколды, задвигаются засовы, захлопываются ставни – словно кто щелкает плетью.
Люди не спят – люди трясутся от страха, боясь услышать тихий стук в свою дверь. И поэтому звук чужих шагов под окнами кажется опасней выстрелов – ведь это Барон Самди гуляет по Новому Орлеану. Его не смущает Сухой Закон – ему все нипочем. Он пьет и веселится. Он плюет на людские запреты.
А вдруг он захочет выпить именно с тобой?
От болот тянет влагой, и дым от костров стелется по окраинам города, затерянного среди лесов Луизианы. Говорят, оборотни, проклятые луной, живут там - среди густой непроходимой чащи, среди бурелома, у одинокой скалистой гряды. Когда-то там жили индейцы – и возможно, никуда не ушли дикие племена, а превратились в сильных и смелых животных, и серыми стремительными тенями они скользят по устланной листвой земле, забыв о том, что когда-то были людьми. Кто знает, как все произошло на самом деле? Только Изнанка – мир оборотный. Мир, населенный ведьмами и духами. И мертвецами.
Много тайн хранит этот город, ставший Иным. Много тайн хранят окрестные леса Луизианы.
И Барон – одна из самых жутких тайн.
В черном цилиндре, в строгом фраке, с бутылкой рома, который сдобрен жгучим перцем, в одной руке, и элегантной тростью – в другой, ходит бледная смерть по улицам Нового Орлеана, танцует в толпе, льющейся веселым карнавалом по главной улице, освещенной гирляндами… А с балконов роскошных вилл улыбаются ярко накрашенными губами красивые девушки, не зная, что там, среди смеющихся и шумных танцоров, притаился он – тот, от которого этой ночью будут запирать двери. Тот, в страхе перед кем будут шептать старинные заговоры. Тот, от кого – говорят так! – защищает терпкая горечь вербены.