Кто он такой? Об этом мало кто знает… а тот, кто знает, старается молчать. Нечего лишний раз поминать лоа. Не зови – и не придет мистер Смерть за тобой, пока не вышел твой срок на этой земле.
И лишь одна красотка – черноволоса и стройна, в коротком красном платье и высоких сапогах – замрет на своем балконе, свесившись через перила, и будет вглядываться в толпу прищуренными кошачьими глазами.
Где же он? Тот, кого боятся люди в этой ночи, пропитанной запахом сигар и терпким ароматом запрещенного контрабандного рома? Где же он? Тот, кто подарит ей сладость последнего поцелуя и унесет с собой в южную ночь?
Она не боится смерти. Она знает – это только начало. И там, За Гранью, шатаясь по переулкам под руку с Бароном, она будет веселиться и радоваться своей не-жизни.
И она не запрет двери этой ночью. И выбросит прочь оберег с вербеной. Лихо заломит шляпу, ухмыльнется по-волчьи – в ее жилах течет индейская кровь – и станцует со своим женихом танец Смерти.
…Ночь раскинулась над городом черной шалью, украшенной алмазной сетью созвездий. Ветер уносит во мглу яркие фонарики и ленты, играет яркими бусами, рассыпанными по мостовой.
Французский квартал поет и пляшет, тайком пьет огненный ром и по старинке курит опиум, но - плотно закрыв двери и захлопнув ставни, насыпав у порога соль, повесив у окон сушеную вербену… ведь на кладбище Сент-Луис в эту ночь просыпается Тот-Кто-Ходит-В-Ночи. Он надевает фрак, шляпу с высокой тульей, берет в костлявые руки трость с тяжелым набалдашником и идет прочь от залитых лунным светом надгробий. Идет к людям – ведь так манит его живая кровь и стук сердец. Стук, похожий на щелканье взведенного курка. Похожий на треск костей, когда танцует мистер Смерть.
Жизнь всегда рядом со смертью. Неразлучны.
Белеет в сумраке кость – но под полями шляпы сразу не разглядеть, что это не просто бледный господин идет по улицам Нового Орлеана… не видать, что это скелет вырядился в джентльмена. Он пьет свой ром, зная, что никто не посмеет его наказать за это, курит трубку, насвистывает что-то и внимательно смотрит по сторонам, сверкая болотными огоньками вместо глаз – не попадется ли распахнутая дверь или приоткрытое окно?
Эта ночь после окончания карнавала – его. Элегантного, необузданного и обольстительного.
И Барон танцует, гремя костьми, поигрывая тростью и пуская клубы дыма в чернильно-черное небо Нового Орлеана, похожего на пестрый гобелен, сотканный из грез и туманного сумрака магии вуду.