Читать Табель первокурсницы. Экзамен первокурсницы - Аня Сокол

[Запись первая. О ненадлежащем поведении]
Само по себе наказание было нестрашным, скорее, скучным и… обидным. Нас не пороли, не ставили коленями на горох и, конечно, не привязывали к позорному столбу.
Маги слишком ценный ресурс, чтобы им разбрасываться. Даже недоучки, спалившие лабораторию. Или, например, глупые девчонки, не способные как следует убрать со стола и соблюдать правила безопасности.
Вместо этого, нас заставляли работать. День за днем механически выполнять одни и те же, наверное, кому-то полезные, но изматывающие своей монотонностью действия. Через несколько дней даже те, чьих спин никогда не касались розги, начинали задумываться: возможно, плеть не так уж и плоха по сравнению с навалившейся рутиной.
Одно из этих наказаний изменило мою жизнь.
Эхо шагов отражалось от серых стен, сумка с книгами билась о бедро. Дробный стук каблуков о гулкие мраморные плиты перекликался с тревожым биением сердца. Пробежав под аркой с изображением взявшихся за руки Великих богинь, я переступила границу тени и вышла во двор. Яркий свет зимнего солнца на миг заставил зажмуриться.
Почти весь первый поток был здесь. Все, с кем я сидела на лекциях, мучилась на практикумах, готовила яды и противоядия (последние не всегда помогали), с кем жила и дышала последние полгода. Гэли подбадривающе улыбнулась, только невеселая вышла у нее улыбка. В отличие от нее Корин и Леон усиленно делали вид, что увлечены разговором. Даже Мэрдок, как всегда, отстраненный и до зубовного скрежета красивый, стоял чуть в стороне и притворялся, что происходящее его совершенно не касается.
Дженнет, которая вряд ли могла пропустить подобное развлечение, окинула меня скучающим взглядом. Она стояла в первом ряду и ждала. Ждала моего наказания, как некоторые ждут подарков ко дню Зимнего танца Трех Дев.
— Вот она! — крикнул кто-то из-за спин сокурсников.
Нехорошо так, с затаенной издевкой. Я была слишком испугана, чтобы узнать голос.
— Поджигательница! — раздалось с другой стороны, но восторга в крике слышалось больше, чем укора.
К щекам прилила краска. И ведь захочешь — не ответишь. Уж точно не сейчас, под суровыми взглядами учителей и магистров.
— И чего бы ей пятый полигон не спалить? То-то Ансельм обрадовался бы …
Порыв холодного ветра закружил падающие снежинки. Я незаметно растерла замерзающие ладони. Муфта, как и варежки, осталась в моей комнате, на втором этаже жилого корпуса. Я слишком нервничала, чтобы помнить о подобных мелочах.