За столом сидела пожилая дама в шляпке с вуалью и аккуратном, хоть и не новом, пальто. Перчатки лежали перед ней на столе, рядом с ними, в чашке, дымился чай.
Паскаль и Серафим, по звонку Аякса поехавшие в офис сразу после визита к Зайцеву, переглянулись.
- А мы уж вас заждались, - прогудел Аякс. – Вот, знакомьтесь, Софья Павловна. О нас узнала от приятельницы, Галины Завидовой.
Паскаль кивнул, повесил в шкаф свою черную куртку, слишком тонкую для пуховика, и сел напротив клиентки. Он помнил дело Завидовой – мстительный супруг, недовольный тем, как быстро забыла о нем жена после его смерти, взялся всячески вредить в загородном доме, в котором она проживала: бить стекла, разбрасывать вещи, разливать воду. Когда клиентка на ровном месте поскользнулась и сломала руку, пришлось вмешаться.
Аякс поставил перед ним чашечку эспрессо и сел рядом. Серафим прокрался в кресло у окна и затих.
- Галочка о вас хорошо отзывается, - охотно сказала Софья Павловна, - очень, говорит, понимающие мальчики. Работают быстро и с гарантией. Но у меня такой случай… Я даже не уверена, что в здравом уме.
- Вы абсолютно в здравом уме, - заверил ее Паскаль, - более того, уверяю вас со всей ответственностью, что Альцгеймер вам не грозит, как и Паркинсон.
- Ох, как приятно! – разрумянилась дама. – В моем возрасте комплименты – такая редкость.
- Перейдем к делу, - улыбнулся Паскаль. – Расскажите нам все, даже то, что кажется несущественным или странным. Особенно то, что кажется несущественным и странным!
Софья Павловна была пенсионеркой, но последние десять лет продолжала работать билетершей на стадионе Динамо, благо жила недалеко, напротив Боткинской больницы. На работу ходила пешком, для здоровья полезно, по одному и тому же маршруту: Грушевая аллея, затем вдоль длинного дома на Ленинградке – московская достопримечательность, между прочим! – в подземный переход на ту сторону, ближе к Петровскому парку. Утром в одну сторону, вечером в другую. Однажды увидела у выхода из перехода машину скорой помощи, мысленно пожалела страдальца, которому стало плохо, и забыла об инциденте. До тех пор, пока не стала видеть машины сначала раз в месяц, а теперь вот, раз в неделю. Как человек неравнодушный, она подходила к фельдшерам поинтересоваться, что происходит. Те пожимали плечами, отводили глаза, кляли участившиеся магнитные бури. Единственное, что они сказали Софье Павловне совершенно точно, - у всех пострадавших внезапно стало плохо с сердцем.
