Из забытья Митю вырвал дикий, нечеловеческий крик. Он вскочил, распахнул дверь. В холле почему-то было темно. Не включая света, музыкант рванулся к комнате хозяйки. Так и есть - заперто. Не задумываясь о последствиях, он ударил в дверь плечом. Не поддалась. Еще один удар, с разбега. Дверь распахнулась. Белая фигура возвышалась на кровати.
Закричав, Митя ворвался в комнату, замахнулся.
- С ума сошел?! - Только теперь Митя понял, что это - его хозяйка. В белой ночной рубашке, зачем-то вставшая на кровати во весь рост.
- Это вы кричали... Ксения Павловна?
Он бросился к выключателю - и комнату залил яркий свет. Ксу зажмурилась. Теперь было видно, что ночная рубашка на ней в крови. Кровь была везде: на полу, на простынях.
- Вы ранены? - Почему-то у него затряслись руки.
- Нет. Это кровь петуха... Тс-с…
Послышался топот, и в дверях появилась запыхавшаяся и белая, как мел, Нинель.
- Батюшки! Что же это такое делается? Что случилось? Что же это?
- У меня пошла носом кровь, - нахмурилась Ксу и спрыгнула с кровати. - Я сама испугалась - наверное, давление подскочило. Не беспокойся, Нин. Все нормально.
- Кровь, кровь везде, - очумело твердила Нинель.
- Успокойся. Иди вниз. Вера все завтра уберет.
- А где же вы ночевать будете? - вздохнул Митя. - Неужели здесь?
- Нет, конечно. Спален тут хватает. Да идите же все, дайте мне переодеться! - голос хозяйки едва не сорвался на крик.
Нинель скрылась первой. Митя нашел в себе смелость спросить:
- Не помогло?
- Нет. Он отшвырнул чашку, сам видишь. Но, похоже, меня он найти не мог... Или не успел.
Митя краем сознания отметил, что хозяйка называет тварь "он".
***
Теперь она знала, что ему нужна не любая кровь. Не зря знахарка не была уверена в том, что это поможет. Но попытаться стоило.
Ксу с отвращением стащила с себя испачканную сорочку. Нагота её тела, отразившаяся в зеркальных панелях шкафов, неожиданно вызвала приступ злорадства и торжества. «Я не сомневаюсь, что ты где-то тут, видишь меня и исходишь вожделением и похотью. Ты хотел получить мое тело и растоптать душу, и ты почти добился своего… Да будут благословенны все скользкие дороги в мире за то, что однажды я смогла избавиться от тебя, мерзавец!»
Она приблизилась вплотную к стеклу, так близко, что оно затуманилось от её дыхания. И на секунду Ксу показалось, что в этом тумане проявилось ненавистное лицо. Он всегда любил подходить сзади, неожиданно заставать её врасплох, и на миг она почувствовала себя беззащитной. Но только на миг. Теперь он не мог её унижать и уже никогда не заставит её быть игрушкой его желаний.
