Читать Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон! - Оксана Чекменева

ПРОЛОГ. ПОДКИДЫШ
Девятнадцать лет назад
Ночь давно опустилась на деревню, давая отдых всему живому. Тихо было на тёмных улицах, освещавшихся лишь тусклым светом молодой луны, ни в одном окне не теплился огонёк, только где-то у околицы нет-нет да раздавался ленивый собачий перебрёх.
Тихо и сонно было и в избе кузнеца Твердяты, лишь сверчок пел за печкой, тихо похрапывал сын Твердяты, Любомил, единственный наследник после пяти дочерей, надежда и опора уже немолодых родителей, да едва слышно поскрипывал очеп*, держащий зыбку.
Тишину разбавляло едва слышное пение:
– Баю-баюшки-баю, баю детоньку мою…
Очеп поскрипывал, женский голос повторял и повторял одну и ту же фразу. Наконец на кровати зашевелилась Пороша, жена Твердяты, вслушалась, села, покачала головой.
– Оляна, доченька, иди спать.
– Нет, – замотала головой невестка. – Она плачет! Вы что, не слышите?
– Охтиньки, – женщина испуганно прикрыла рот ладонью, потом пихнула спящего мужа локтём и зашипела: – Проснись, беда у нас! Олянка-то умом тронулась.
– Да кто б не тронулся? – проворчал, поднимаясь, здоровенный, похожий на медведя мужик. – Третье дитё схоронить, какая мать в разуме останется? Любомил, сынок, просыпайся. С женой твоей неладно.
– А? Что? – подхватился с кровати сын, статью мало чем уступающий отцу. Огляделся в тусклом свете лучины, запалённой матерью, быстро всё понял, кинулся к жене: – Олянушка, душа моя, пойдём, пойдём, – ласково обнял он за плечи молодую женщину, продолжавшую с застывшим взглядом качать пустую зыбку и напевать на одной ноте колыбельную.
– Нет, – дёрнула та плечом, выворачиваясь из-под его руки. – Она плачет.
– Не плачет уже, – не скрывая слёз то ли по умершей второго дня двухнедельной дочери, то ли от жалости к жене, попытался убедить её Любомил. – Пойдём спать.
– Нет, она плачет, плачет! – повысила голос Оляна. – Вы что, не слышите?
– Тронулась… – жалостливо прошептала Пороша. Повернулась к мужу: – Что делать-то будем?
– А и правда, плачет, – с печки свесилась голова с растрепавшейся косой. Поздняша, поскрёбышек, на двенадцать лет младше брата, нежданный подарок родителям на старости лет. – Я тоже слышу.
– Тихо все! – приказал Твердята, прислушиваясь.
Замолчали все, даже несчастная Оляна, люльку Любомил рукой придержал, чтобы не скрипела, а сверчок замолк ещё при первых словах Пороши. И вот тогда все услышали тихий, но отчётливый детский плач.