Читать След древнего ветра - Елена Шевцова

ГЛАВА 1

[Главный оперативный узел Военно-космического флота. Зондея, штабная зона «Сиргима».]

В центре кабинета под потолком медленно вращалась трёхмерная смотровая голограмма звёздного неба Сектора Омега-Дельта-Восемь. Стены были отделаны звукоизолирующими панелями стандартного военного образца, пол покрыт устойчивым к загрязнениям техническим композитом. Мебель оставалась строго функциональной: тяжёлый командный стол, встроенные терминалы, два кресла с регулировкой поддержки поясничного отдела. Шторы на окнах были плотно задвинуты, за стеклом царила глубокая полночь, и только редкие огоньки от дальних навигационных маяков космопорта медленно пульсировали внизу и просвечивали сквозь ткань. Внутри помещения стояла напряжённая тишина, нарушаемая лишь мягким, ритмичным гудением климатической установки и редкими, едва различимыми щелчками перелистываемых файлов на внутреннем терминале, установленном врезкой в столешницу и отсвечивавшем ровным синим светом.
Командор сидел неподвижно, но в его осанке сохранялось нечто собранное, почти насторожённое. Это был человек с выработанной десятилетиями службы сдержанностью, с безупречной военной выправкой, которая не терялась даже в состоянии покоя. Он говорил кратко и точно, без склонности к лишним пояснениям и без потребности доказывать очевидное. Ему было семьдесят девять лет — возраст, который при текущей средней продолжительности жизни в сто семьдесят лет соответствовал зрелой фазе профессиональной активности. Он сохранял естественное биологическое тело без радикального омоложения, полагаясь на дисциплину, опыт и физическую подготовку. Командор обладал тренированным телом, не отягощённым демонстративной мощью.
Короткие седые волосы были аккуратно подстрижены, линия роста висков подчёркивала массив скул. Левый глаз заменял имплант: не новейший, но безотказный, с автоматической подстройкой глубины фокуса, низкой задержкой сигнала и высокой контрастностью в условиях слабой освещённости. Благодаря ему командор с точностью фиксировал даже мельчайшие движения собеседника, едва заметные микрожесты или изменение тонуса мышц лица. Через левую щеку, от скулы к уху, проходил старый шрам: выбеленный, глубоко вжившийся в кожу, не мешающий мимике, но сохранявший материальное напоминание о прежних жизненных моментах. Чёрный китель с гладкими шевронами, строгие брюки из матовой технической ткани, удобные, но неброские ботинки — всё в его облике было подчёркнуто сдержанным, почти безличным. Однако за этой строгостью легко читалась безоговорочная привычка к власти: не навязанной, а принятой как нечто естественное, вытекающее из многолетней ответственности.