Свет фар вырвал меня из темноты и ослепил. Тишину
разорвал гудок клаксона.
«Это конец», – пронеслось в голове.
Бежать? Куда?! Да и нужно ли?.. Я чертовски устал
от всего этого! Я сеял вокруг себя одну только смерть. И вот она пришла за мной,
положила костлявую руку на плечо и дыхнула в лицо мертвецким холодом. Ну,
здравствуй, старая подруга. Я закрыл глаза.
Сигнал раздался снова. Большой трак, может быть
даже «грузовой лайнер[1]». Он не
успеет остановиться. Слишком близко. Слишком быстро.
Это конец.
* * *
У каждого
человека есть особый дар. Кто-то хорошо поёт, кто-то прекрасно играет на
скрипке, а кто-то готовит самую лучшую пиццу в Нью-Йорке, как Антонио из
пиццерии «У большой мамочки» на углу Гранд-стрит и Прескотт. А есть люди, чей
дар представляет собой нечто особенное. Дар, чудо, сверхспособности –
называйте, как хотите. Это то, что делает их не просто людьми, но и не делает
супергероями.
Я знал
одного парня, он мог надуть дирижабль с одного раза. Невероятный объём лёгких.
Говорят, его нашли мёртвым в каком-то притоне. Травка. Вдохнуть очень много он
смог, лёгкие позволяли, а вот сердце не справилось.
Я знал одну
девушку, – а она была ничего себе девчонка, умненькая, – она могла поднять
поезд одной рукой. Тоже погибла. Нет, не надорвалась, поднимая Эмпайр-стэйт[2], её
застрелили какие-то уроды в уличной перестрелке. Мне даже было немного жаль её.
Много людей,
много сверхспособностей, а итог один: наши особые силы — это не дар, а сущее
проклятье. Кто там говорил: «с великой силой приходит великая ответственность»?
У него наверняка не было того, что есть у нас. Силы, которую мы не умеем
контролировать. Силы, которая контролирует нас и нашу жизнь.
Некоторым
повезло больше: кто-то умеет летать, кто-то обладает сверхзрением или сверхслухом.
Кто-то находит своё место в мире даже просто оставаясь обычным человеком.
Кто-то, но не я. Мой дар не даёт мне возможности оставаться обычным и не даёт о
себе забыть. А я хотел бы о нём забыть хотя бы на один день. Жаль, что нет
кнопки «выключить сверхспособности». Остаётся смириться и пытаться жить дальше.
Из-за своих
способностей мне пришлось уйти из дома в четырнадцать, как только они впервые
проявили себя. Первые два проявления, и у меня больше не стало ни родных, ни
дома. Долгое время я жил на улице, питался на помойках, ночевал в канализации.
А потом меня загребли полицейские. Попался в облаве с другими парнями. Чтобы
скрыть способности, и чтобы они никому не навредили, мне пришлось про них
рассказать, и меня сдали на попечительство Комиссии. После небольшой проверки
они включили моё имя в списки «одарённых», определили в детский дом и оставили
в покое.
