Юля
Боже!
Боже! Боже!
Не
могу поверить, что буквально через полчаса увижу Германа, смогу крепко обнять старшего
брата и почувствовать его тепло.
Вернулся.
Живой. Здоровый.
Вдавливаю
педаль газа в пол и мотор моей Ауди рычит под капотом, лаская слух. Забываю о
безопасности, пролетаю на мигающие зеленые сигналы светофоров и надеюсь, что не
придется останавливаться на красных. Но судьба мне сегодня благоволит.
Вцепившись
в руль и умело лавируя по многополоске, за короткое время доезжаю до Пулково, сразу
же направляю машину в зону частных прилетов. Бегло смотрю на смарт-часы,
самолет уже должен приземлиться. Сердце бешено стучит от предвкушения
долгожданной встречи, а голову атакует рой вопросов.
Герман
возвращается домой с Василисой и Егоркой. Конечно же, как иначе. Если меня так
люто кроет от радостных вестей, не могу представить: что творилось с Васей.
Боже,
спасибо! Спасибо тебе огромное, что защитил его!
Слезы
наворачиваются на глазах, как только думаю о том, что уже и потеряла надежду
когда-нибудь его увидеть. Рано, рано сдалась. Не должна была опускать руки.
Хотя вся наша семья со временем устала верить в чудо. Только Василиса не теряла
оптимизма, держала нас в ежовых рукавицах и не давала расстраиваться. А Егорка
– наш ангелок, добавлял новых сил, чтобы не свихнуться от незнания что все же
произошло, почему Герман так внезапно пропал.
Влетаю
на широкую асфальтированную территорию и с громким визгом шин торможу недалеко
от трапа, который медленно подъезжает к самолету. Родители уже здесь, через
лобовое окно встречаюсь с грозным взглядом папы, попадет мне по первое число за
дерзкое вождение.
Выскакиваю
из машины, не удосужившись даже дверь закрыть, и подбегаю к счастливой маме,
которая вытирает белым платком свои заплаканные глаза.
—
Мамуль, ну ты чего, — обнимаю ее за плечи и подбадриваю. — Все же хорошо, Гера
вернулся. Вот только эта дурацкая колымага наконец докатится до самолета, и мы
его увидим, — начинаю нервничать.
—
Знаю, доченька, знаю, — кивает мама и улыбается. — Это я от счастья.
Сердце
подскакивает к горлу, когда дверь наконец-то открывается и на трап выходит
брат, держащий на руках свою маленькую копию.
Боже,
спасибо! Прикладываю ладони ко рту и шумно выдыхаю. Нифига не изменился, все
такой же самоуверенный и серьезный, словно и не было этих долгих и мучительных
лет.
