Я в полной жопе.
Десять минут, полчаса – сколько я
ещё продержусь? Ладно, может, час, если факел к тому времени не
погаснет. А дальше?
Скала, на которую я взлетел, сырая и
скользкая. Попробуй ещё заберись – сам удивляюсь, как мне это
удалось с первой попытки. Твари, например, не могут. Да, яркий свет
их отпугивает, но не прогоняет. Они снуют прямо подо мной, пища,
рыча, клацая зубами и задирая свои острые морды кверху. Некоторые
запрыгивают на спины другим – до моего убежища метра три, а эти
крысообразные существа размером с питбуля – так что все попытки
дотянуться тщетны. Пока что.
В крайнем случае, долбану по башке
факелом. Пока пламя не погасло, это вполне работающее средство
защиты. Главное, самому не свалиться. Я ведь уже сказал, что камни
подо мной сырые, а клочок скалы, на котором я очутился, чертовски
мал?
Вот-вот. Вляпался так вляпался. И
спасения ждать неоткуда.
Скала находится в центры круглой
пещеры, весь её пол кишит крысами, а из боковых тоннелей прибывают
новые. До потолка как до луны, до выступа, с которого меня
столкнули – тем более. Рюкзак остался у Ленни, правда, в нём не
было ничего, что отпугнуло бы этих тварей. На мне простая одежда,
нет даже ножа.
Но и это не самое страшное.
Падая с обрыва, я осознал, что не
принадлежу этому миру. Что я чужак и вселенец, гость из иной
реальности, каким-то невероятным образом очутившийся в теле
подростка. Говорят, перед смертью человек вспоминает свою жизнь:
кадры проносятся очень быстро, как в клипе. И я увидел – но не эту
жизнь, а предыдущую. Даже кое-что более раннее увидел.
И знаете, что самое паршивое? Я
выяснил, что эта жизнь последняя. Как – понятия не имею. Это
утверждение просто всплыло из глубин подсознания, и я отчётливо
понял, что оно всегда было здесь. Не пришло из ниоткуда, а всегда
находилось рядом, внутри меня.
И если я умру здесь и сейчас, шанса
переродиться не будет. Я исчезну навсегда.
Бред?
Отмахиваясь факелом от карабкающихся
на скалу крыс, я прокрутил в памяти последние несколько минут.
Сколько уже прошло? Десять? Пятнадцать? По ощущениям, так целая
вечность.
Мы с Ленни зачем-то сунулись в эти
холодные вонючие пещеры. Крысиные Ямы – так их называли в
простонародье. Он хотел мне что-то показать, вроде как, найденную
им золотую жилу. Ленни всегда был падок на лёгкую добычу. В
десятилетнем возрасте, например, мы устраивали целые походы к
дальним ручьям. На тамошних порогах, по слухам, всё ещё оставались
самородки. Чушь, конечно – мы находили лишь наконечники стрел.
