- Ваше величество, -
Аррам бесшумно подошел ко мне, ведя на
поводу белую лошадь, с черными мазками
сажи на крупе, - вас тут кое-кто ждет...
- Кто? - нахмурилась я.
После прощания с друзьями
настроение было отвратительным, и больше
всего хотелось просто выйти за пределы
разрушенного города, вскочить на коня
и скакать галопом, чтобы свежий ночной
ветер освежил гудящую, как рой пчел,
голову и высушил слезы, стоявшие так
близко, что я боялась расплакаться.
Прошло еще меньше суток с того момента,
как проклятые маги разгромили Ясноград,
я еще не вполне осознала и приняла то,
что произошло, а моя память уже обогатилась
страшными воспоминаниями, которые будут
преследовать меня в кошмарах всю
оставшуюся жизнь, и судьба совершила
крутой разворот, снова заставляя меня
бежать, чтобы оставаться на месте.
- Это я, - из-за спины
Аррама выступила тень. Женщина. Невысокая,
чуть ниже меня ростом, фигуристая, но
не полная, а скорее плотного телосложения.
Она была одета в мужскую одежду, только
на поясе завязала большой платок с
длинной серебристой бахромой, в нитях
которой отражался свет луны. Темные
волосы были заплетены в косу, лежавшую
на плече, а на груди, на длинной цепочке
амулет...
- Зелейна?! - ахнула я,
опознав в незнакомке первую жену султана.
Теперь уже бывшую...
- Да, теперь я ахира, и
могу делать то, что захочу, - тряхнула
она головой. - Я думала о том, что ты
сказала, и хочу сама управлять своей
жизнью. И я решила, что поеду с тобой.
- А Амил знает? - растерянно
пробормотала я. Кто бы мог подумать, что
куча покрывал так сильно меняет внешность?
Мне всегда казалось, что жена султана
очень толстая и очень пожилая женщина,
все интересы которой сводятся к тому,
чтобы угодить мужу... Ну, и сделать все,
чтобы титул султана получил ее первенец
Мехмед. А сейчас я видела перед собой
совсем другого человека. У нее даже
голос как будто бы изменился...
- Нет, - покачала она
головой, - он больше не может мне
приказывать. Больше никто не имеет надо
мной власти. Мой султан отказался от
меня, и я больше никому не принадлежу.
Я на мгновение замешкалась,
не зная, как сказать Зелейне, что свобода
свободой, но предупредить о своем отъезде
младшего сына, который из любви к матери
и брату взял на себя всю вину за побег
матери из гарема султана, все же нужно.
Он же будет беспокоиться.
