Читать Две жизни комэска Семенова - Данил Корецкий

День был хороший: тепло, но не жарко, желтое солнце холодновато просвечивало сквозь облака, как золотая десятка – символ свергнутого царского режима. Дул легкий, наполненный духом разнотравья, степной ветерок, всполошенные выстрелами вороны поднялись из недалекой лесополосы и с тревожными криками, отчаянно хлопая крыльями, кружили в небе. Осторожная птица, недаром, по слухам, триста лет живет! А все потому, что подальше от людей держится, особенно если у них в руках ружье или даже палка… В последнее время развелось этих черных падальщиков немерено – наверное потому, что корма стало в избытке. Вот и сейчас, предвкушая поживу, не улетают прочь, кружат над полем, рассматривая глазами-бусинками то, что происходит внизу. А там идет лютый и жестокий бой – красный эскадрон «Беспощадный» схватился с конниками генерала Шкуро.

Сшибаются шашки, летят искры, пахнет лошадиным потом, порохом, кровью, страхом, смертью. Командир эскадрона Семенов, как всегда, мчался впереди и, срывая горло, орал «Ура-а-а-а!» Не потому, что хотел, или так положено – оно само рвалось из глубины организма, из самого нутра, то ли для того, чтобы испугать противника, то ли – чтобы почувствовать свою силу и утихомирить поднимающийся в душе страх. Сзади и впереди трещали выстрелы, над головой, справа и слева свистели пули своих и врагов, он инстинктивно втягивал голову в плечи, понимая, что это не поможет и можно надеяться только на судьбу.

Когда две конные лавы сблизились, он навел прыгающую мушку на скачущего навстречу краснолицего штаб-ротмистра, пальнул наудачу – раз, другой, третий… Удача оказалась на его стороне: несмотря на рваный ритм скачки двух коней, она соединила прямой линией ствол маузера с грудью штаб-ротмистра – после третьего выстрела тот послушно опрокинулся на спину, слетел с седла, зацепившись ногой за стремя, и понесся дальше, спиной вспахивая, словно плуг, мягкую, уставшую от крови и истосковавшуюся по семенам землю. Семенов перевел огонь на ординарца, прикрывающего командира с наиболее уязвимой левой стороны, куда трудно доставать шашкой. Рядового удалось свалить четвертым выстрелом, тот упал правильно, если считать правильным то, что он ни за что не зацепился, был перемолот подкованными копытами и, расплющенный, остался позади, нарушив строй и вызвав сумятицу среди соратников, лошади которых ржали, поднимались на дыбы, шарахались в стороны и падали, что давало преимущество налетающему противнику.