Кристалл посреди учительской упорно продолжал светиться, и это
означало, что в школе по-прежнему кто-то был. В глубине прозрачного
камня танцевали искорки, как снежинки в сувенирной склянке с
пряничным домиком и наряженной ёлкой. И почему этому кому-то не
хочется вернуться в такой домик, чтобы там, в тепле и уюте,
провести новогоднюю ночь? Квенильда бы вот сейчас не отказалась, но
как раз у неё такого варианта не было.
Квенильда поступила на работу в Школу под Холмом перед самым
началом осеннего семестра, ухватив внезапную вакансию помощника
преподавателя артефакторики. Школа на самом деле была не то чтобы
под Холмом. Она и была Холмом. Когда-то давным-давно она стояла на
Холме — сначала как маленький замок, потом как замок побольше,
потом обзавелась крепостной стеной, а внутри неё кучей построек, а
потом, когда студенты снова перестали помещаться, какой-то из
директоров придумал наращивать её вверх, чтобы не покупать
дополнительную землю и не платить за неё налоги. И вот наращивали
её, наращивали, изобретая попутно самую невероятную магию
материалов, а потом в один прекрасный день Холм не выдержал, и
Школа провалилась внутрь. Пара башен раскатились по склонам, но
большая часть здания оказалась под землёй, только на самом верху
будочкой торчал главный купол.
Первое время этот купол был единственным входом и выходом, но
через пару лет у Школы сменился ответственный по пожарной
безопасности и под угрозой утраты бюджетного финансирования
тогдашний директор и несколько его замов прокопали множество
выходов, так что Холм теперь напоминал дуршлаг. А потом кто-то
догадался поставить около выходов киоски с кофе и сэндвичами на
радость студентам, потому что очереди в школьной столовой занимали
намного дольше обеденного перерыва.
Постепенно ранее безлюдный и отчуждённый Холм с пугающим
волшебным замком на макушке порос киосками, фургончиками и
палатками с разнообразными закусками, а следом подтянулись
канцелярские магазины, подползла на четвереньках одежда, прискакали
кроссовки… За какие-то четверть века весь Холм покрылся
разноцветными домиками, окутался туманом цветущих яблонь и
подпоясался окружной скоростной трассой, концы которой свисали до
двух крупных городов на побережье. Руководство Школы
поохало-поахало, возмущённое переменами, но вскоре обнаружило, что
при таких удобствах и развитой инфраструктуре может заманить в
преподавательский состав не только трудоголиков от науки и бегущих
от человеческого общества интровертов, но и всяких публичных
личностей, незакатных светил и богов методики. Вот так,
погрузившись под землю, Школа расцвела.
