Тёмной ночью в нашем доме прозвучал выстрел. Я вздрогнула, и открыла глаза. Нарушивший мой покой мгновение назад звук тут же стих, словно ничего не произошло. Я бы могла подумать, что это лишь дурное сновидение, но… Я знала о тяжелой депрессии моего мужа. Она терзала его душу уже третий месяц подряд. Несчастный и пьяный Гарольд тенью бродил по дому, и сам себе рассказывал о своём самоубийстве. В какой-то момент он мог неожиданно остановиться и, повернув голову вправо, пригласить Гарольда выпить. А затем, резко повернув голову в противоположную сторону, Гарольд давал своё согласие на это торжество.
– Да, да, ты прав Гарольд! Нам надо выпить ещё! – радостно, но в то же время с душевным надрывом, говорил он, после чего откупоривал бутылку, которую таскал за собой, и жадно заглатывая, заливал в себя виски.
Эта клоунада вызывала у меня истерический смех, а мой муж продолжал делать вид, что никого не замечает кроме себя и второго себя. Меня это вполне устраивало, и я даже не пыталась ему помочь.
Я встала с кровати, накинула халат, и не торопясь отправилась в кабинет, где хранилось оружие. Сомнений не было: он покончил с собой и сделал это прямо сейчас!
Меня не беспокоило, что он решил уйти из жизни. Ничего другого, кроме как выпустить себе пулю в лоб, он уже придумать не мог. А вот возникшее подозрение, что этот сумасшедший убил себя в прямом эфире, транслируя свой эпический конец своим подписчикам, заставило меня переживать.
Я подкралась к двери кабинета и, нагнувшись к замочной скважине, прильнула к ней ухом. Резкий запах пороха и палёного мяса защекотал мне нос. Я прислушалась, пытаясь понять, что происходит по ту сторону. Гробовая тишина вселила в мою душу надежду. Я уверенно открыла дверь, и на цыпочках, продолжая вести себя осторожно, быстро добежала до письменного стола. Среди беспорядочно разбросанных бумаг с заметками лежал телефон Гарольда. «Айфодрон 53» был выключен. Я облегчённо вздохнула и, схватив телефон обеими руками, прижала его к груди. Будто боялась, что Гарольд сейчас его выхватит, и начнёт делать селфи.
Внезапно, ко мне пришло понимание, что ликовать ещё рано. Выстрел могли услышать соседи. Или, что ещё хуже, один из фотографов, сидя на дереве возле нашего дома, мог заснять всё на свою камеру. Содрогнувшись от этой ужасной мысли, я метнула остервенелый взгляд на окна кабинета. Они были плотно закрыты, как и непроглядные рольставни со стороны улицы. В оцепенении, я уставилась остекленевшими глазами в окно.
