Что чувствует обычный человек, когда на него наводят ствол
пистолета «Глок 19»?
Калибра девять миллиметров и с магазином на шестнадцать
патронов. Ультрамодного цвета «койот», то есть песочного. Довольно
популярная сейчас игрушка в США. Особенно, переделанная под
пневматику.
Но я-то способен отличить игрушечный пугач от боевого. Даже
несмотря на преклонный возраст. Зрение у меня хоть и пошаливает, но
в оружии я разбираюсь. И в современном тоже.
Впрочем, сейчас у меня пошаливают не только глаза. Ноги
тоже.
Потому что в них попали три пули. Те самые. Калибр девять
миллиметров. Две в колено на каждой ноге, сломав кости ко всем
чертям. Одна в ляжку, проделав отверстие размером с
Гранд-Каньон.
Одна пуля застряла в левом колене. Еще две прошли насквозь и
попали в пол из темно-коричневого паркета. Если не остановить
кровотечение, я рискую сдохнуть от потери крови. Однако, это сейчас
не самая большая проблема.
— Зря ты сунулся к нам, папаша, — хрипло прошептал парень. На
лбу у него татуировка в виде рогов козы и цифры двести двенадцать
на скуле. Знак принадлежности к сальвадорской преступной
группировке MS-13. Одной из самых жестоких и многочисленных банд в
Америке. — Зря ты устроил все это. Мерзкий вонючий старый кусок
дерьма. Вот зачем тебе все это? Зачем ты убил моих друзей? Зачем ты
хотел убить меня? Ради той девчонки? Так я ее прикончил.
Исполосовал ножом. Сначала отрезал нос и уши. Потом руки и ступни.
Потом разрезал живот. Вытащил кишки. И сунул ей в задницу…
Я собрал силы и приподнялся. Попытался резко ударить парня в
живот. Кулаком, хотя сил почти не осталось.
Но достать удалось. Потому что неожиданно. При этом попал я не в
живот, а в пах. Парень захрипел от боли.
Помнится, в прошлую нашу встречу я отстрелил ему яйца. Прямо
буквально.
Заставил снять фирменные джинсы «Кортигиани», приглушенного
синего цвета, чуть зауженные к ступням, как пишут в рекламе.
Приложил к его бубенчикам ствол моего старого доброго «Браунинга
M1911» 45 калибра и аккуратно выстрелил. Два раза.
Как же он вопил тогда! Как вопил! Как катался по полу! Как
умолял пощадить его юную несмышленую голову.
Надо же было мне, умудренному жизнью, опытному и закаленному
ветерану всех горячих точек, поддаться на эту чушь. На это жидкое
дерьмо, которое он залил мне в уши.
