Читать Книга первая Укус Милосердия - Мамбурин Харитон Байконурович

Российская Федерация, Санкт-Петербург, 2001 год, 7-ое января. Дом на пересечении Садовой и Горохова. Глубокая ночь.

Две невысокие фигуры, полностью закутанные в длинные, аж волочащиеся по глубокому снегу пальто, возникли, казалось, из ниоткуда. Вот она, старая заслуженная парадная, стоит себе в ночи, одинокая и никому не нужная в такое время суток, а вот раз! …и внутрь тихо проскальзывают тени, чья неестественная для человека согнутая в три погибели поза могла бы встревожить даже привычного ко многому петербуржца, видевшего все прелести и ужасы Невского. Как и глубокие капюшоны, не позволяющие рассмотреть лиц. Такие всегда пугают.

Странные гости старого дома, напоминающие скрюченного чуть ли не вдвое небольшого человека, быстро и ловко побежали по лестнице на самый верх, задерживаясь на секунды, чтобы шлепнуть на каждую встреченную ими дверь небольшую восковую печать со странными символами. Она, эта печать, тут же начинала исходить густым и слабо светящимся фиолетовым дымом.

На самом верху странную парочку ждала еще одна дверь, ведущая на чердак. Очень мощная, металлическая, нагло демонстрирующая грубые сварные швы и свою общую непомерную толщину. Увидев такого монстра, даже отряд ОМОН-а бы заплакал и ушёл домой, понимая, что тут для вскрытия требуется нечто противотанковое. Однако, таинственную пару незнакомцев подобное не смутило ни разу – один из них, вскочив на подставленные плечи другого, принялся очень споро наклеивать на чудовищную дверь сургучные печати наподобие тех, что они использовали ранее.

Правда, никакого подозрительного дыма эти небольшие круглые кусочки воска с выдавленными на них символами и фигурами, не выпускали. Вместо этого дверь, более подходящая гигантскому сейфу, и весящая определенно за сотню кило, начала… с тихим шипением таять. Быстро таять, становясь по мере потери массы всё прозрачнее и прозрачнее. В скрытые лица невозмутимо ожидающих конца процесса фигур пахнуло запахом жилого помещения.

Относительно жилого.

Чердак, вопреки всем нормам и уложениям действующего законодательства, был превращен в жилплощадь, на которой нашли себе место раскладушка, кипятильник с набором банок, видавшая виды электрическая плитка, огромный таз, стыдливо спрятанный за занавеской, небольшой импортный холодильник, вызывающе новый на фоне всего остального. Всё, что нужно для жизни.