Богатство - меж родичей
раздоров причина;
но волки тем временем
зубы скалят в лесной засаде.
(Старинная английская поэма)
- Ларример! - голос мой раскатился по дому, вызвав эхо. Откуда,
спрашивается, взяться эху в обычном городском доме, пусть и
старинном? Ан нет, звучит. Хорошо еще, лавины не сходят; впрочем, я
бы не удивился. - Ларример!
И он явился, невозмутимый, как верблюд, и величественный, словно
заснеженные горные вершины. Особое сходство с последними моему
дворецкому придавали благородные седины и изрядный рост. Насколько
я знаю, в юности он служил в гренадерах.
- Утренняя почта, сэр! - провозгласил он.
- Благодарю, - рассеянно сказал я, забирая с подноса стопку
писем. Счета, счета, рекламные проспекты... хм, очередное любовное
послание, судя по запаху духов - его, не читая, в камин... А
сиреневый конверт от тетушки Мейбл лучше оставить на потом. Не
хочется портить себе аппетит перед завтраком. - Ларример, куда вы
подевали мой запасной глаз?
- Который именно, сэр? - по-прежнему невозмутимо поинтересовался
дворецкий.
- Хм... пожалуй, карий, - ответил я.
- Если мне будет позволено отметить... - Ларример сделал
выразительную паузу, а поскольку я его не остановил, то продолжил,
- столь сильное различие неизменно привлекает взгляд, в особенности
же юных барышень...
- Во-первых, - ответил я, - благодаря этому у нас нет проблем с
растопкой для камина. А во-вторых, сегодня я намерен весь день
посвятить моим крошкам. Уж больно снаружи сыро!
- Совершенно с вами согласен, сэр, - наклонил седую голову
дворецкий.
- Так принесите мне глаз, наконец!
После плотного завтрака я вновь взял в руки сиреневый конверт.
Он буквально гипнотизировал меня... В том смысле, что мне
мучительно хотелось поступить с ним так же, как с любовным
посланием и рекламными проспектами! Увы, не получи тетушка Мейбл от
меня ответа, она засыплет меня письмами. А то с нее еще станется
явиться лично, а это неизмеримо хуже...
Может быть, отложить письмо до вечера? Впрочем, нет, тогда мне
обеспечены ночные кошмары, а сейчас я хотя бы смогу успокоить нервы
в компании моих верных любимцев... И я решительно вскрыл
конверт.
На трех листах тетушка Мейбл обстоятельно, с многочисленными
повторами описывала состояние своего драгоценного здоровья.
Продираясь сквозь витиеватый старомодный почерк, я едва не задремал
в кресле, как вдруг мое внимание привлекла очередная фраза... Так я
и знал! Вести оказались куда хуже, чем я мог предположить...
