Читать Его далекие, далекие женщины - Иван Аврамов

У нее были волосы цвета огня.

Волосы эти просто-напросто пылали.

Пока он старался определить, какой все-таки оттенок преобладает в этом немыслимом горении, попутно придумалось совсем из другой оперы: прикасаться к этой изящной головке вовсе небезопасно, так как вполне можно получить ожог с волдырями на ладони.

Он еще не знал, какова она анфас и в профиль, но сказать, что та, которая сидит прямо перед ним в троллейбусе, просто-напросто рыжая девица, язык не повернулся бы: ведь волосы у нее не того, заданного от природы, цвета, какому сопутствуют обязательные и приметные веснушки на лице, шее, спускающиеся, как правило, к груди, нет, у незнакомки была белая и гладкая кожа северянки, волосы ж ее, скорее всего, позаимствовали окрас у расплавленного червонного золота с примесью красной, только что из тигля, меди.

«Господи, а может, передо мною – древняя Лилит? – внезапно стукнуло ему в голову. – Та самая, апокрифическая, тайна которой не разгадана и по сей день?»

Он решил, что обязательно выйдет вслед за ней, хотя бы ради того, чтобы внимательно ее рассмотреть, даже если это будет совсем не его остановка. Так и получилось – ехать ему было еще порядком, но он последовал за ней, не в силах избавиться от мысли, что надо бы познакомиться, а еще ему очень хотелось, чтобы у огненноволосой оказались зеленые глаза. Перед тем, как распахнулись двери, она поправила прическу, и его тут же осенило, как именно он завяжет разговор. Едва прошли несколько шагов, она впереди, он за ней, как он произнес, придав голосу определенную стеснительность:

– Простите, Бога ради, но нельзя ли взглянуть на ваши ладони?

Она удивленно обернулась, совершенно, похоже, не сообразив, что просьба относится к ней лично и даже, кажется, не уяснив смысла этой странной просьбы, иногда ведь бывает, что люди от неожиданности пытаются определить, кто и к кому обращается, но, поскольку рядом с ними никого больше не было, она поняла, что этот молодой, лет тридцати, весьма симпатичный мужчина говорит что-то именно ей, а ему в это же мгновение бросилось, что у нее несомненно красивые, как он и предполагал, как почему-то очень и хотелось, зеленые, как раз зеленые глаза, без всяких там золотых или коричневых искорок, без малейшего намека на какую-то там рысью прожелть, и если уж сравнивать эти распахнутые очи, то не с кошачьими, допустим, или еще какими-нибудь зверушечьими глазками, а только с листьями, майскими листьями каких угодно деревьев или травой опять же майских лугов, когда на них еще не пылинки.