— Ты никчемная, — сказал толстомордый Свитти и презрительно
сморщил нос. — Ты ничего не понимаешь. Ты говоришь простыми
словами. Тебя никто не учит. Ты ничего не добьешься в жизни и
погибнешь во тьме неведения и дремучих суеверий.
Кто первый толкнул Белку в плечо, она не заметила. Свитти
протянул руку и толкнул ее тоже. А кто-то ударил в спину. Несильно,
но Белка покачнулась, выронив варежку. Нагнуться и поднять было
нельзя.
Они обступали ее плотным кольцом. Сытые, краснощекие на морозце,
тепло одетые, уверенные в себе и в собственной безнаказанности. У
всех есть родители, только Бури на половину сирота. Мать у него
умерла пять лет назад родами, но отец сразу взял в дом молодуху,
дочь старого Хрода. И все они ходят на уроки в молельню Хрода, где
тот учит их правильной жизни — различать добро и зло. Все говорят
не своими словами — а теми умными, которое вложил им в головы Хрод.
И повторяют его мысли об учении. Свои-то слова и у них были
просты.
Если они побьют Белку, им ничего не будет. Она живет одна, ее
никто никогда не учил, а обреталась она в старой наследственной
домушке жены Хрода, Хродихи, из жалости. Пряла шерсть и ткала
полотно на старом, постоянно ломающемся станке. За это Хродиха ее
не выгоняла и даже кормила.
Вязанка хвороста, сбитая у Белки со спины в сугроб, расплелась и
рассыпалась. Поход за топливом для очага не задался. Белка стояла в
кольце подростков. Возрастом такая же, как они, ростом на голову
ниже.
— А вы трусы! — звонко сказала она, надеясь, что дрожь в голосе
не прозвучит.
— Почему это? — усмехнулся Свитти и сложил руки на груди, глядя
свысока на Белку. Предчувствовал развлечение.
— Толпой на меня одну потому что, — Белка шмыгнула носом. — Так
поступают только те, кто боится выйти один на один.
— Это с тобой, что ли, один на один? — искренне удивился Свитти.
— Много чести, никчемная.
— Я тебя не боюсь, — отчаянно заявила Белка. — Я смелее, чем ты!
И слова мои простые — но мои!
На самом деле она ждала, что ее сейчас окунут головой в сугроб.
Так уже было на прошлой неделе. Только тогда она встретилась не со
Свитти и его дружками, а с тремя старшими дочками Хрода.
Растерялась, не поспешила уступить им дорогу на узкой, протоптанной
в снегу тропе. Бить Белку сквозь тулуп было бессмысленно, за косы
не оттаскать — замотана платком. Зато снегом ее накормили на всю
зиму вперед.
