За свою жизнь мне пришлось побывать во многих домах. В больших
домах, распластавшихся, как туша выбросившегося на берег кита, в
маленьких домах, настолько тесных, что едва ли пройдешь из одной
комнаты в другую, не задев ничего плечом. В старых домах, пахнущих
сухим деревом дубовых панелей и застоявшейся пылью, в новых домах,
где пахнет лишь свежей краской, лаком и паркетным воском. Новые
дома, старые дома, дома с покосившейся крышей, дома с новыми
оконными стеклами, дома с аккуратным половичком перед входной
дверью — их слишком много, чтобы я мог запомнить. К тому же я редко
провожу в них много времени.
Прихожая, оформленная в английском стиле, или эркер, тесный от
старых, муторно пахнущих бочек, кухня, откуда веет чем-то жирным и
подгоревшим, коридоры, галереи, переходы, анфилады. Может быть,
зала с гобеленом, потемневшим и скоробившимся по краю. Или веранда,
наполненная злым гулом мошкары. Мне душно в этих лабиринтах,
заставленных неуклюжей мебелью, я слишком много повидал их, чтобы
выделять среди них что-то конкретное. Старый дом, новый дом… Иногда
мне кажется, что я легко спутаю их, даже если вышел оттуда пять
минут назад.
Но что я не спутаю никогда, так это дом, который хранит внутри
смерть.
У входной двери я на мгновение задержался. Не для того, чтобы
проверить свои ощущения еще раз, — в них сомневаться не было
нужды, — просто рефлекторно задержал шаг. Вполне может быть,
что, распахнув эту дверь, я выпущу в тесный поросший плющом
переулок совсем другой запах. Смерть богата на ароматы, но тот
запах, что чувствую я сейчас, может смениться куда как менее
приятным. Погода стоит жаркая, а жандармы могли и не поспеть
достаточно быстро… Напрасные сомнения. Положив руку на теплую медь
дверной ручки, я проверил еще раз и остался доволен. Смерть была не
старой. Старая смерть всегда пахнет особенно. Запах, который ни с
чем не спутаешь. Запах человеческой оболочки, ставшей частью
окружающего мира — уже неподвижной его частью.
— Стой здесь, — велел я Арнольду.
Он покорно замер около двери — просто высокая неподвижная
фигура, закутанная в глухой, несмотря на изрядную жару, плащ.
Возможно, мне предстоит пробыть тут долго, но я не боялся, что
Арнольд потеряет терпение. Он был терпелив в достаточной мере,
чтобы дождаться, пока я закончу свою работу.
