— Осади! Куды прешь?!
— Сдайте назад, ироды!
— Ох, мамочки, мне больно, больно, помираю!
Я стоял совсем рядом с толпой, настолько плотной, что было
невозможно даже пошевелиться. Ходынка! Страшное поле на окраине
Москвы. И я посередине этого поля.
Воздух был спёртым, и дышать становилось всё труднее. Я
чувствовал, как люди вокруг меня начинают паниковать, и их страх
передавался всем, словно вирус гриппа в забитом вагоне метро. Вдруг
услышал крик: «Бегите!» Это был сигнал к началу давки. Толпа
двинулась вперёд, меня подхватила волна тел. Я пытался удержаться
на ногах, но «море москвичей» продолжало нести меня с собой. Только
бы не упасть! Сразу затопчут.
Как я оказался в толпе? Очень просто — приехал в свите Великого
князя Сергея Александровича на коронацию. И на всякий случай решил
проверить поле на Ходынке, ругательную записку по которому подавал
обер-полицмейстеру Власовскому полгода назад. Подал и забыл.
Закрутился с поездкой на Кавказ, потом с немецкими делами. А затем
и Лиза со своими «схватками» преподнесла сюрприз. Чуть не случился
выкидыш — пришлось срочно организовать сохранение. В медицине и
термина такого еще нет, но деваться некуда — прописал постельный
режим, уколы магния, диету с большим содержанием молочных
продуктов. Насчет двух последних предписаний в современной медицине
имелись сомнения. Да и постельный режим тоже, говорят, помогает так
себе. Но и ничего не делать, просто наблюдать мучения княгини, я не
мог.
Плод удалось спасти, акушер Петерман мигом получил отставку. Ибо
делал примерно ничего — только глазами хлопал. Ну вот не умеют в
девятнадцатом веке работать медики с угрозой выкидыша.
Решение Сергея Александровича сразу аукнулось вот какой заботой
— меня настойчиво попросили ближайшие месяцы побыть при Лизе.
Неотлучно. Я попытался рыпнуться — у меня же рентгеновские
кабинеты, Русский медик, скорая, клиники Романовского — доктор
запланировал открыть еще три. В Киеве, Москве и Варшаве.
Но нет, великий князь включил режим кнута и пряника. В качестве
первого мне напомнили о монополии на лечение сифилиса. Которая
заканчивается в девяносто шестом. Обещал договориться с министром
МВД Горемыкиным о продлении еще на год.
К пряникам относился чек на двадцать тысяч рублей. Который я тут
же переслал Романовскому. Пора было выходить в Европу. Тайну серы
долго не удержишь — нужно было снять сливки и в Старом Свете. Так
что быстро, обучить персонал за неделю, секретное лекарство
доставлять фельдъегерем, снять помещение — и полетели.
