Глава 1 Где речь идет об очень
высокой моде и появляются первые результаты трудов
праведных
«Некоторым личностям так и тянет
поправить корону на голове. И лучше бы - лопатой»
Из не вошедшего в общедоступный
вариант автобиографии покойного Императора.
- Ну… - произнесла Маруся презадумчиво, пощупав рукав розового
пиджачка. – Перья так-то отпороть можно…
- И перекрасить, - Таська попыталась отковырять стразик. – А
штаники я, пожалуй, и примерила бы…
- Забирай, - щедро разрешил Иван, поскольку сама мысль о
примерке этого вот… чуда вызывала в душе глухой и стойкий
протест.
- А ты?
- А я…
- А он, - не удержался Император, - если что, в носках пойдет. У
него уже и опыт есть!
Иван почувствовал, что неудержимо краснеет.
- А что? – Таська сняла пиджак с вешалки и на плечи накинула.
Потом и вовсе руки в рукава сунула, отчего розовые перышки встали
дыбом, открывая спрятанные под ними дырки. – Обычно так-то без
носков?
- Обычно кроме носков что-то надевают, - Император стянул с
блюда длинное луковое перышко.
- А он…
Все посмотрели на Ивана. Даже Бер. Причем последний – с явной
укоризной.
- А он так…
- Это маскарад был, - ухо зачесалось.
- Ага… и ты примерил костюм эксгибициониста? – уточнила Аленка и
добавила. – Идите уже есть, а то вон, человек голодает.
Император, изо рта которого торчал хвостик недожеванного лука,
спешно кивнул, подтверждая, что почти уже совсем уголодал, едва ль
не до смерти.
- Боюсь, - Таська попыталась свести полы розового пиджака, но
внутри что-то захрустело. – У нас все ж провинция, глухая. Могут и
не понять… так что… не сходится.
- Просто не на тебя шито, - Маруся тряхнула штаны с лампасами. –
А эти ничего… трактор ремонтировать сойдет, если так-то…
- Нет, ну вот чего не сходится? Сейчас сойдем…
- Тась, порвешь… вещи-то чужие, - Аленка перышко-таки выдрала и
в волосы вставила.
- Не в этом проблема, - Иван пересел за стол, потеснивши
Императора. И подумалось, что благоговения перед верховной властью
он и прежде не испытывал, а теперь оно и вовсе исчезло. Может,
оттого, что Его императорское Величество сковородку к себе
подвинули.
И ладно бы с тушенкой.
Сковородка была чугунною, явно рассчитанную, если не на все
семейство Сабуровых, то на половину его точно. Ныне на ней в
полупрозрачном, сдобренном приправами жиру, плавали куски мяса,
полупрозрачные ломтики жареного лука и белоснежные острова
глазуньи.
