Глеб считал себя самым большим неудачником в плане привлечения
женского внимания. Не потому что он не вышел лицом или фигурой или
совсем не умел общаться с людьми и в особенности со второй
прекрасной половиной человечества. А в силу того что они его
почему-то обходили стороной как будто в нём чего-то не было такого
чем их привлекали к себе мужчины. При этом хоть он и не блистал во
всей красе мускулами и мужественным обликом, но выглядел вполне
прилично и был достаточно образованным молодым человеком. Так как с
красным дипломом закончил исторический факультет в МГУ, потом
аспирантуру и даже уже успел сдать к своим 26 годам кандидатскую
диссертацию и получил место на кафедре. Правда, со своей зарплатой
вместе с подработками в 65–70 тысяч сильно не разгуляешься в таком
мегаполисе, как Москва, и на своей отечественной «Приоре» завидным
женихом никак не будешь выглядеть. А Глеб очень любил этих милых и
очаровательных созданий, притом не за какие-то там внутренние
душевные и умственные качества, а просто как иной биологический
вид.
В общем, он хотел им нравиться, притом всем без исключения, и
так, чтобы они на него сами вешались без разбора. Именно поэтому он
и занялся изучением всех историй и мифов про инкубов, суккубов и
других блудных бесов, а также, разумеется, про то, как развить у
себя их способности. При этом не жалел на поиски нужной литературы
по этому вопросу ни денег, ни времени. Пока всё-таки не раздобыл у
одного коллекционера очень древний документ о чернокнижных обрядах
и посвящении в этих демонов у самой королевы блуда Лилит. Чем и
занялся, естественно, в одну прекрасную ночь, нарисовав на полу
нужную пентаграмму и расставив вокруг неё необходимые аксессуары. В
течение последующих нескольких часов, начиная с 12 часов ночи,
когда случилось долгожданное полнолуние, он читал описанные там
заклятия для совершения её вызова и заключения с ней договора. А
затем вскрыл, порезал себе руку ножом и окропил из неё кровью
нужный символ в центре пентаграммы. Как только он это сделал,
неожиданно в его глазах потемнело, запахло серой, а по комнате
словно пронёсся откуда-то горячее дуновение ветра. После чего опять
так же неожиданно всё успокоилось, и он, перебинтовав себе рану,
отправился с чистой совестью спать в ожидании долгожданного
чуда.
