Мне навстречу летят огни, фары слепят глаза. Позади орёт пьяный
Серёга, его лапы сжимают мою талию. Ночь, а потому трасса
практически пуста.
– Дом мой – покой, – кричит он мне на ухо, – бог сна, вечная
тьма…
Я подпеваю. Правда вряд ли наш вой можно назвать песней. У
Горшка определённо лучше получалось! Ветер обжигает лицо прохладой.
Вдруг Серёга начинает целовать мою шею. Там, где над седьмым шейным
позвонком чёрный дракончик кусает шипастую розу.
– Отвали, Серый, – рычу, но он, кажется, не слышит.
Ветер не даёт слышать.
– Детка, ты такая вкусная! – хрипит пьяно.
И его рука ползёт мне под косуху, туда, где грудь натянула
футболку.
Сволочь!
– Руки убрал! – ору ему, на секунду обернувшись назад…
– Прости, сестрица Дризелла. Матушка просила тебя просыпаться.
Платье уже готово, и нужно примерить…
Чей это занудный голосок, похожий на блеянье овечки? Я морщусь и
просыпаюсь.
Безвкусно, но богато оформленная комната. Пыльный бархатный
полог, расшитый золотыми нитями. Запах слежавшихся вещей в давно
непроветриваемом помещении. И – она. Худенькая девчушка с большими
голубыми глазами, длинными тёмными ресницами, пухлыми губками и
золотыми кудрями. Миниатюрная, словно куколка.
– Помолчи, – хриплю и моргаю. – Ну у тебя и голос! Всё равно что
мышь пищит.
Розовый ротик скорбно поджимается. Тёмные ресницы ложатся на
щёчки. Девица была бы даже вполне себе ничего, если бы не
перемазалась основательно в чём-то сером.
– Как тебя зовут? – задаю я вполне логичный вопрос.
Но замарашка снова бросает на меня удивлённый взгляд, как если
бы я сказала какую-то несусветную глупость.
– Синдерелла, – шепчет. – Дризелла, что с тобой?
Как? Как она меня назвала?!
Отчаянно тру виски, зажмуриваюсь.
Бред.
Это не моё имя! Это не моя комната!
Рывком спрыгиваю с высоких перин. Это не моя кровать! Я
совершенно точно не сплю на семи перинах. Открываю глаза с надеждой
на реальность, но Синдерелла всё так же тупо смотрит на меня.
– Ты не пробовала умываться? Ну, хотя бы иногда? – спрашиваю
её.
В голубых глазах сверкают слёзы кроткой обиды.
– Я умываюсь каждый день, – робко возражает девчонка, – но я же
сплю в золе, конечно, я…
И замолкает, испугавшись. Меня испугавшись!
Капец.
Просто капец.
Но этого же не может быть? Я же не могу быть старшей сестрой
Золушки, правда? Но если я не она, то кто – я?
