Одна только мысль, что я еду на свой первый бал, да не
просто на бал — на Герцогский, наполняла пьянящим искристым
счастьем. Хотелось беспричинно смеяться и делать всякие глупости.
Папа не торопился меня одергивать — напротив, одобрительно
похмыкивал и говорил, какая я у него красавица. С этим я не могла
не согласиться: я же видела сегодня свое отражение в зеркале в
новехоньком светло-голубом шелковом бальном платье, только-только
из-под иглы портнихи.
Выехали мы заранее, так как дорога предстояла неблизкая, а
стационарного телепорта до города у нас так и не было. Папа все
собирался оплатить, но всегда находились более важные и неотложные
траты. На расспросы знакомых он отвечал, что является противником
этих новомодных веяний и опасается телепортов. «Этак войдешь с
одной стороны, а с другой не выйдешь. Или выйдешь, но по частям, —
говаривал он тем, кто удивлялся, что у нас нет такого полезного
устройства. — Нет уж. Мы лучше так, по старинке. Как ездили наши
предки: со всеми удобствами, на мягких подушечках, и не рискуя
своей целостностью».
Для него это было частью образа чудаковатого весельчака,
любителя азартных игр и крепких напитков. И все же он лукавил:
повозка у нас был вполне современная, магическая, а кучеру не
приходилось понукать лошадей, лишь следить за скоростью и
направлением, да вовремя уворачиваться от появившихся не так давно
лихачей, что так и норовили привести в негодность не только свое
транспортное средство, но и чужое. Поговаривали, что собираются
вводить правила движения и жестко штрафовать нарушителей. Но пока
все разговорами и ограничивалось, хотя слышала я их лет с
пяти-шести.
— Подъезжаем. — Папа отодвинул шторку на окне и посмотрел
на улицу, с которой уже давно доносился шум. — Многовато на улице
стражников сегодня. Никогда столько не видел. Интересно, что
случилось? Что-то серьезное, не иначе.
— Убили кого-то? — предположила я.
— Возможно. — Папа чуть склонил голову к плечу и
внимательно изучал патруль, мимо которого мы как раз проезжали. — И
армейских подключили. Неспроста это, Шанталь, неспроста…
Он выразительно хмыкнул и задвинул шторку. Впрочем, нужды
в наблюдениях не было: мы подъезжали к герцогскому особняку. У
ворот нас остановили. Среди проверяющих выделялся маг с высоким
уровнем Дара, увешанный артефактами с ног до головы, словно
бездомная собака репьями. На каждом ухе — по три сережки разного
назначения. Перстни покрывали фаланги пальцев, словно защитные
перчатки, на груди и поясе висели увесистые связки. Проверял он
больше не нас, экипаж. Все папины вопросы успешно проигнорировал,
пощелкал чем-то загадочным, потом бросил начальнику
патруля:
