Александр
Башибузук
Страна Арманьяк.
Фаворит
ПРОЛОГ
Множество разодетых придворных, разбившись на группки,
вполголоса обсуждали прошедшие свадебные празднества и турниры.
Неожиданно в зале послышались четкие шаги, дворяне расступились в
стороны и уставились на сухопарого мужчину в длинных замшевых
ботфортах и черной кирасе, скромно украшенной золотой чеканкой. Его
образ завершали старомодный берет с тремя пышными павлиньими
перьями, волнистые длинные волосы с легкой проседью, гордый профиль
с внушительным горбатым носом, аккуратно подстриженная бородка и
веселые наглые темно-карие глаза. На шее мужчины в такт его шагам
мерно покачивался на скромной цепочке золотой орден в виде
стилизованной овечьей шкуры, а на перевязи с серебряным тиснением
висел длинный узкий меч с шикарным эфесом.
Он уверенно чеканил шаг по навощенному палисандровому
паркету, не обращая никакого внимания на основную массу придворных,
но не забывал одаривать своей улыбкой некоторых дам и
приветствовать легким кивком своих знакомых.
Кавалер ордена Золотого Руна, баннерет Бургундии барон ван
Гуттен, по совместительству гранд-камергер, отвечающий за личную
охрану герцогини, помимо чинов и титулов имел много прозвищ,
последним из которых было прозвище Гентский Палач, полученное
совсем недавно.
Он не был любимцем Бургундского Отеля, мало того, большая
часть придворных люто ненавидела его и считала не более чем
зарвавшимся выскочкой. Нелюбовь объяснялась очень просто: барон был
богат как Крез, беззастенчиво пользовался популярностью у женщин и
водил дружбу почти со всеми первыми лицами Отеля, щедро осыпавшими
его своей благосклонностью. И даже новый герцог Бургундии и
Фландрии, муж дочери покойного Карла Смелого Максимилиан Габсбург с
какой-то стати не стал обходить барона милостями. Вот и сейчас, с
завистью думали дворяне, он призвал его пред свои сиятельные глаза
явно не для того, чтобы сослать в опалу. О том, что именно барон
своей хитростью, коварством и жестокостью практически свел на нет
Гентский мятеж, и о том, что во многом благодаря ван Гуттену брак
Марии и Максимилиана вообще состоялся, предпочитали не
вспоминать.
Но, по целому ряду причин, сплетники судачили втихомолку.
Одной из этих причин был обыкновенный инстинкт самосохранения —
гранд-камергер барон Жан ван Гуттен считался одним из лучших бойцов
Европы и, невзирая на лица, никогда не упускал возможности пустить
в ход свой клинок. Впрочем, это не мешало недругам тайно лелеять
надежду, что барона рано или поздно убьют в поединке. Возможно,
даже сегодня вечером. Или завтра. Но все-таки лучше
побыстрее.
