Сомнения убивают любовь.
Кто мог предугадать, что обычная поездка за город сдвинет цепь
событий, как разрушительный сель сметающих всё на своем пути…
– Мама! Я есть хочу! – заканючила моя шестилетняя дочь.
Мы остановились на заправке. И, чтобы не терять уйму времени,
решили мелкую не выпускать из машины. Вот и результат.
– Бутер будешь? – спросила, не поворачиваясь.
– Нет! Я хочу пить! Нет, воду я не буду! И этот сок я не хочу!
Хочу сама выбрать в магазине! – продолжила митинг Янка.
– Я дам тебе воды. Если ты не хочешь пить, то потерпишь ещё
полчаса до турбазы. – сказала, отвернувшись к окну.
Сквозь стеклянные двери было видно, как муж со старшим сыном
стоял около кассы. Уже минут десять. Что можно десять минут
оплачивать на кассе заправки?
– Если бы ты дала мне вот такую малипусичку персикового сока,
мамочка, то я бы могла потерпеть ещё полчаса, – перешла к стадии
торга юная леди.
Я поворачивала голову к капризульке-шантажистке, когда телефон
Германа пикнул сообщением. Он стоял в держателе с включённым
навигатором. И поверх карты местности выплыли чёрные буквы на
зелёном фоне.
«Вот, предлагала тебе сказать жене ультимативно: Карин едет с
нами! Теперь я жду в нашем кафе к шести! Буду незнакомкой с жёлтыми
цветами! Не опаздывай, мой герой!»
И дурацкий смайлик!
Я хлопнула глазами и в ступоре смотрела, как тает зелёная
мерзость, сворачиваясь в крошечную моргающую иконку.
Будто ничего и не было!
Что это, чёрт подери?
– Ну, мам! Ты что застыла!
– А?
– Воду свою противную давай! – надула губы Яна, обижаясь на
неудавшийся концерт.Герман вернулся с сыном недовольный. Зато
Кирилл выглядел, как наш кот Филька, когда ему перепадали креветки.
Довольным и чуть придурковатым. Опять что–то выжал с отца.
Муж сел за руль и, прежде чем тронуться с места, глянул на
телефон, замечая моргающую иконку сообщения.
Я внимательно наблюдала за ним, не обращая внимания на
неизбежную после возвращения Кира перепалку детей.
Герман снял с держателя аппарат, спокойно разблокировал его и
прочитал сообщение с каменным лицом.
Ни один мускул не дрогнул. Только глаза потеплели.
– Кто тебе пишет в выходной день? – поинтересовалась, не спуская
изучающего взгляда с его лица.
– Спам, ерунда, – слишком поспешно ответил Герман и, установив
телефон обратно в пазы, обратился ко мне, – утихомирь детей.
