– Машка, шалава! Опять пожрать не сварила? – орал с кухни пьяный отчим.
Я заткнула уши ладошками, пытаясь продолжить подготовку к вступительным экзаменам, но всё равно было слышно, как дядя Гриша раскидывает по кухне пустые кастрюли. Хоть бы соседи вызвали ментов, и его забрали в кутузку.
Впрочем, не вызовут. Весь дом привык к тому, что дядя Гриша постоянно дебоширит. С тех пор как умерла мама, он пьёт каждый божий день, и мне житья не даёт. Это хорошо ещё, что он дружков своих не привёл, и они не засели на кухне.В такие дни я даже в туалет боялась выйти из своей комнаты, чтобы не нарваться на толпу пьяных мужиков криминальной внешности.
Я бы сварила поесть, только из чего?
Отчим нигде не работал, а пенсию, что мне платило государство по потере кормильца, он у меня отбирал.
Хоть бы я поступила в университет! Тогда бы я могла съехать в общагу, чтобы не видеть этого урода.
– Учишь всё! – ввалился в мою комнату дядя Гриша. – Умной хочешь быть?
Я испуганно подняла глаза на едва стоявшего на ногах отчима. На него было страшно смотреть. Грязный, небритый, с заплывшим от беспробудных пьянок лицом – бомжи бездомные выглядят и того лучше. Скоро у нас арестуют квартиру за долги по коммуналке, и мы тоже станем бомжами.
Как же быстро может опуститься человек...
Когда мама была жива, дядя Гриша работал и неплохо зарабатывал. Мама в нём души не чаяла. А у меня с дядей Гришей сразу отношения не сложились. Он был очень строгим и лупил меня за что ни попадя. Гуляла я максимум до восьми вечера, подруг моих он всех разогнал под предлогом, что они шалавы.
Маме жаловаться было бесполезно, она во всём поддерживала сожителя. Что мне оставалось – хорошо учиться. Школу я окончила с золотой медалью и теперь молила бога об одном: чтобы он помог мне поступить и слинять из этой дыры.
– Дядя Гриша, вы мне мешаете заниматься! – вскочила я с кровати. – Выйдете, пожалуйста!
– Лучше бы работу нашла, стерва малолетняя! – пьяно растягивая слова, произнёс отчим. – Толку от тебя...
– Мне учиться надо! Как же я работать буду? Да и кем?
– Да хоть проституткой, мне-то какое дело? Сидишь на моей шее, тварь неблагодарная! Красивая ты выросла, фигуристая! Ноги раздвигать – много ума не надо!
Полжизни запрещал мне из дома носа показывать, а теперь на панель отправляет? Мразь!
