Читать Записки нечаянного богача - 2. - Олег Дмитриев

Долетели штатно и без проблем. Только Головин два раза просил у Лены-стюардессы парашют, чтобы меня высадить на ходу. Первый раз — когда я с некоторой грустью сказал, что даже жаль, что незабываемое путешествие закончилось. Он тут же предложил меня выкинуть, чтоб я пешком пошел обратно вдоль Лены-реки и допутешествовал недопутешествованное. Ему, с его слов, моих приключений хватило на два инфаркта и инвалидность. Второй раз — когда я назвал его «заверенным».

— Чего это я заверенный-то? - с недоумением переспросил он.

— Я думал, что если у кого-то из комнаты нотариус орет полночи: «Да! Да!» - то это явно происходит процесс нотариального заверения, разве не так? - невинно предположил я. - А у тебя герб на золотой блямбе где оттиснут, а?

— Лена, тащи парашют! Сейчас я тебе, Волков, сам всю блямбу оттисну, и летать ты у меня научишься, колдун проклятый! - лицо, тон и поза Головина выражали лютую ненависть, от него стюардесса даже отшагнула. Но я-то видел, что глаза Темы смеялись. Потом он не выдержал, и хмыкнул, а следом за ним хохотал уже весь бизнес-класс: он, я, лорд Серега Ланевский и Костя Бере. В столицу наша команда летела именно в этом составе. Леха с бригадой бойцов вылетали следующим рейсом, Артем разрешил им погулять-отдохнуть в Якутске.

Из Шереметьева нас выводили какими-то полутемными коридорами, о которых, кажется, даже персонал аэропорта не подозревал — там вообще никого не было. Крепкий мужчина в темно-синем костюме встретил нас у рукава, который соединил самолет с пристанью, и сразу поманил за собой в сторону. Открылась неприметная дверка сугубо технического вида — и мы нырнули в нее. Единственный минус — лифтов там не было, идти пришлось по лестницам. Тяжелее всех было Косте, у него было два битком набитых рюкзака, но один из них подхватил Головин, несмешно пошутив, что раз уж мы все равно группа лиц по предварительному сговору, то не помочь подельнику — западло. Младший волк было напрягся, но я хлопнул его по плечу и объяснил, что у военных, даже самых лучших, чувство юмора еще в академии отстреливают из танка, чтобы не мешало служить командованию. Мой же гроб на колесиках остался у Самвела в качестве экспоната, ну и на случай, когда я еще раз соберусь в те края. А все гостинцы уложились, пусть и туго, в один мешок, тот самый, Головинского ателье, с кучей отделений и застежек.