Последний солнечный лучик бросил
отблеск на давно не крашеную стену и медленно пополз наверх, очень
скоро он ослабнет и пропадёт, что не означает конец светового дня,
окошко высоко, мало́ и смотрит в небо под углом. До заката осталось
около трёх часов, можно немного подумать или поболтать, если соседи
не против.
Я подошёл к двери, глянул в общий
коридор, взгляд не выделил ничего нового, всё та же унылая картина.
Из доступного взору, три точно таких же дверных проёма, перекрытых
мощными прутами решётки, крашеные в синий стены, белёный, местами
облупившийся потолок. Решётка напротив не пустовала: высокий,
крепкий мужик, сорока восьми лет от роду, занимался тем же самым,
что и я, смотрел в коридор, его глаза сфокусировались на
мне.
– Слышь, Сазон, а ты Разгром Фадеева,
читал? – он смотрел на меня с интересом.
Соседа звали Коровин. Разумеется, у
него было нормальное имя, как у всех – Василий, Вася. Но все
предпочитали называть его Коровиным, даже жена так называла, пока
он её не зарубил.
За что зарубил? Говорит: не помню,
пьяный был, а синька чмо! Рулившая в тот день синька, на жене не
остановилась, зарубила тестя с тёщей и любопытную
соседку.
Мне давно надоели вопросы по книжным
героям, но хоть какое-то развлечение.
– Да, читал в школе ещё, не помню, про
что. Война, вроде, гражданская, – я почесал левое
запястье.
– Вот скажи мне, Сазон, куда смотрел
Левинсон, когда брал Мечика в отряд? – похоже, Коровин не расслышал
мой ответ или опять прыгнул на любимую волну. – Вот урод же, сыкло
и предатель!
– Либерот он сраный! – на моё счастье,
Дегтярь из соседней с Коровиным камеры не спал, решил поддержать
разговор. – Все они такие. Жалеют убогих, а как те накосячат, наша
хата с краю! – сосед появился в фокусе, сверкая бритой лысиной и
толстыми линзами очков.
– Вот чего разорались? – вылез другой
сосед, тот, что справа. – Даже я знаю, Фадеев не всю правду писал,
потому читать его нельзя!
– Закрой рот, Назаров, ты тоже
либерот!
В душе я улыбался. Наш тесный, скучный
мирок посетило развлечение. До чего же я скатился, радуюсь склокам
зэков библиоманов. Да, у нас необычное крыло, тут не встретишь
простых урок. На прошлой неделе, во вторник, вроде, обсуждали
Толстого, до него был Гоголь, сегодня вот добрались до
Фадеева.
– Варя шалава либеротская, – разошёлся
Дегтярь. – Этому дала, другому дала, Мечику не дала! Сука
любовь!
