Читать Были и небылицы. Мои кольца. Мозаики - Василий Киреев

«Тихо. Невнятно. И в грусть.

И лепестками задета,

Где-то запутана Русь.

Русью опутано где-то…

Это наверно в верстах.

Скрыто, наверное, в вёршах.

В копьях. В шатрах и в шестах.

В песнях. В заветах умёрших».

Александр Южанинов. «Снежная грусть».

«Люди из последнего помогают друг другу.

И такая совесть в народе пробудилась —

душа у каждого насквозь просвечивает.

И заметь: ссоры, дрязги там —

ведь почти нет… братья и сестры».

Фёдор Абрамов, «Пряслины».

Пинега. Далеко на Русском Севере, там, где огромная Северная Двина уже приближается к Белому Морю, она принимает в себя справа воды одного из своих главных притоков – Пинеги. Пинега, начинаясь в болотах и лесах недалеко от Северной Двины, бежит от нее прочь, на восток, чтобы огромным полукольцом охватить эту территорию величиной с Францию – Светлое Пинежье – и вернуться потом к Двине у Холмогор. Здесь, в этих местах, сошлись сразу несколько культур, образовав совершенно особый мир, в котором живут очень простые и очень правильные люди – пинежане, поморы. Это люди из тех, что могут послать трехэтажным заковыристым словом попа подальше, чтобы срубить часовенку не по канонам, а по своему усмотрению. Здесь православные обряды встречаются с языческими, да так органично, что и не поймешь, что откуда пришло. Здесь люди говорят на необычном, но очень легком, мелодичном и приятном уху языке, причем, несмотря на его особенности, абсолютно понятном, что, возвращаясь, невольно начинаешь вставлять в свой разговор их слова.