— Оля, мне нужно с тобой серьезно поговорить.
Казимир отложил газету и хмуро поглядел на меня. Снова
недоволен. Наверное, на заводе проблемы.
С тех самых пор, как брат построил второй завод, стекольный —
близ Буйска — складка между его бровей не разглаживалась никогда,
напротив, становилась все более глубокой. Даже вкусный ужин его уже
не веселил.
— Говори, — махнула служанке — пора убирать тарелки и подавать
десерты. — Я вся в предвкушении.
Дурацкая фраза про серьезный разговор меня, разумеется,
насторожила. Такие разговоры ничего хорошего не приносят. Но,
поразмыслив, я за собой вины не нашла. За что меня можно отругать?
Новых платьев не покупала, по деревьям давно уж не лазала, в пруду
голой не купалась, холодно уже. Книги пикантные нашел? Ну и что же?
Я два года как совершеннолетняя, попробуй запрети. Если сам ханжа и
женщин боишься как огня — не мешай мечтать другим. Словом, пусть
себе разговаривает.
— Я Маруша к себе помощником взял, — невпопад сообщил братец. —
Молоденький он совсем, но смышленый. Подумываю из него управляющего
вырастить. Умных да честных найти непросто, щенками брать надо.
Я кивнула, с недоумением глядя на Казимира. И это все? Нет,
разговор какой-то несерьезный! Ну помощник и помощник. Мне-то что с
того? Конечно, Маруш рисует славно, я все хотела портрет у него
свой заказать, но если Казимиру нужнее, то пусть забирает
мальчишку. Тем более, я делами брата не интересовалась никогда.
Своих хлопот хватает. Дом большой, гостей всегда много. За порядком
пригляди, интерьеры обнови, гостей накорми, всех развлеки приятной
беседой и музицированием… Не хватало еще мне заводские проблемы
решать!
Но брат смотрел странно, даже виновато, и я поспешила его
утешить.
— Хорошо, Мир. Я рада. Ты и вправду в людях разбираешься
отменно.
Он кивнул. Помолчал. И выдал:
— Я договорился о твоем браке с Демидом Гальяновым. Тебе он, я
помню, нравился. Он богат, молод, хорош собой. Поладите.
Я захлопала глазами, не в силах вместить новость.
Какой Демид, какой Гальянов? Брак? Да в своем ли ты уме,
Казимир!
— Я замуж не хочу, — тихо, но внятно ответила ему.
— А я тебя не спрашиваю. Уж двадцать тебе. Пора.
Я медленно поднялась из-за стола.
— Опомнись. Не старые века на дворе. Никто насильно девиц уж не
выдает.
— Ольга, ты упряма и капризна, привыкла к хорошей жизни. Мало
кто такую жену терпеть будет. Демид же…
