Читать Она – Варгульф - Юлия Абрамкина

Она не спит незвездной ночью,

Бредёт по лужам нагишом.

Ей холод ночи нипочём,

Она наденет шкуру волчью,

Которую, вновь скинет днём.

Её душа – леса и ночь,

В них жизни суть, мечты и грёзы,

Ей не страшны зимы морозы.

Она все сможет превозмочь,

Своей души метаморфозы.

Она не спит, а зверем мчит,

Под чёрным небом бесконечным,

И в будущем, и в прошлом вечность.

Она ей рану бередит

Воспоминанием безупречным.

«До свидания ночь. Ты к утру уже так постарела, ты покрылась морщинами первых забот и зевак. Умираешь? Но это не смерть, а свобода от тела.»

Аль Квотион, «Словоточие»

Ночь уже давно вступила в свои права, накрывая землю чёрной мантией, усыпанной мириадами созвездий. Тихая ночь, безлюдное шоссе, умиротворяющее шуршание осенней листвы под шинами автомобиля. Магнитола издавала удовлетворяющие композиции классической скрипки, которая так романтично трогала струны его души. Удовольствие от поездки нарушало лишь навязчивое стаккато из сообщений, которые слала секретарша на его телефон. Работа, забота, всё обычно, всё так привычно и монотонно, всё так надоедливо. Жизнь по плану в ежедневнике, никакого разнообразия, никакого форс-мажора, ибо даже на него Роберт не найдет времени. Его работа – это и есть вся его жизнь.

Он взглянул на часы, что прямо-таки кричали о его финансовом положении, стрелки давно перевалили за полночь. Поездка затянулась. Дорога в Лондон забрала больше времени чем он рассчитывал, всему виной пробитое колесо, к тому же автомеханики уж очень сильно тряслись над его «Мерседесом-Майбахом» S-Класса, в надежде отхватить побольше чаевых от ночного путешественника.

Роберт устал. Долгий рабочий день, плюс запланированная двухчасовая дорога из Саутгемптона в Лондон превратилась во все пять. Из-за надоедливых сообщений, что приходили на телефон он еле плёлся по ночному шоссе. Благо дело, немного расслабляла музыка в комфортном салоне седана, который был частично отделан деревом. Он любил классику, не потому, что в его возрасте уже не положено увлекаться модерном или техно, он всегда предпочитал привычную роскошь чем нынешнее аляповатое искусство. Не то, чтобы Роб был стар, сорок – ещё не старость. В сорок мужчина только начинает жить – так по крайней мере он думал.

Роберт Дайсон – сорок лет, высокий кареглазый шатен с острыми скулами и выразительным подбородком, легкая седина в стильной стрижке, всегда начисто выбрит, но иногда отращивал короткую бородку, которая лишь добавляла выразительности его поистине английским чертам лица. Ас в делах государственной экономики, сделал себе хорошую репутацию на этом поприще. Данная поездка предполагала его участие в международной конференции по внедрению очередной реформы экономики в ближайших государствах, которая должна пройти завтра в